После чего мне вдруг в голову пришла сумасшедшая идея. Все равно хуже мне не будет, а последний творческий порыв и тяжкие эксперименты с тринитарными всплесками меня выжали основательно в плане внутренней силы, голод-зверь опять во мне ворочался, грозя жуткими санкциями несообразительному мозгу.
Я встал и отправился к картине со словами:
– Ну, раз условия договора не выполняются, то я имею право свою работу уничтожить. К тому же она мне самому жутко не нравится. Мазня какая-то получилась.
Снял рамку с крепления, подержал на вытянутых руках, словно присматриваясь в последний раз к творению. Тотчас от входа послышалась вежливая просьба:
– Нам хоть покажи вначале.
Все пять лиц старались протиснуться сквозь прутья решетки. Я и на них посмотрел скептически, потом буркнул:
– Да и вам не понравится. – И ненадолго, секунд на пять, развернул картину к старшине и его подчиненным. При этом сознательно еще и попытался создать специальный отблеск-отражение от лампы, чуть покачивая рамой.
Ярко-красные полоски красок заиграли в тот момент словно живые, добавляя лишней правдоподобности страшной по эпическим масштабам сцене.
Затем досадливо цокнул языком и двинулся к единственному стулу:
– Ну вот, так и знал, что не понравится.
– Стой! – заорал не своим голосом Борей. – Ты чего это собрался делать?!
– Как чего? Порву полотно о спинку стула, а потом залью обрывки краской. Так все отчаявшиеся академики от живописи поступают.
– Стой, стой, стой! – запричитал, словно в молитве, представитель власти «моего родного» сектора. – Сейчас тебе и еды принесут, и… все остальное! Только ничего не порть!
И с одним из своих помощников куда-то умчался. А мне что оставалось делать? Озадаченно почесав свои кудри, поставил картину на место и вновь уселся за стол. Если уж попадать под удары неприятностей, то лучше под все сразу одновременно. Глядишь, удары между собой столкнутся да и рикошетом уйдут в стороны.
Это я так размышлял, пытаясь представить себе действия властей. Скорее всего, сейчас приволокут лом побольше да вставят его в лапу валуха помассивнее. А то и сам барон Фэйф постарается. Два, а то и один удар по замку – и никакой пилки не понадобится. Уж про прочность, хрупкость и усталость материалов я знал прекрасно. Теперь следовало додумать дальнейший ход своих действий. Смогу ли я, шантажируя поставного картиной, добиться хотя бы одной отменной кормежки? Или лучше сразу замахнуться еще и на последнюю ночь в данной юдоли скорби и грохочущих кандалов? Если буду очень убедителен, то что стоит властям узника казнить или отправить на Дно, допустим, завтра? Нет, еще лучше – через лутень?..