«Да нет, лутень – уже перебор, – грустно вздохнул я, прислушиваясь к очередному топоту в коридоре. – Если валух взбесится да поставной впадет в ярость, то они меня тут без всякой казни прямо на месте затопчут, в тонкую тряпочку раскатают».
Первым добежал к входу Сергий. Просунул свой кулачище между прутьями решетки и рыкнул, словно лев:
– Ты-ы-ы! – Затем его речь стала более человечной. – Ты что творишь?! Я из шкуры вон лезу, чтобы гаузов уговорить да казнь твою отсрочить, а ты саботаж в моей управе затеял?! Прибью!
Прежде чем ответить с бесшабашным видом, я сглотнул обильно наполнившую рот слюну. Как я заметил, у меня она всегда от страха раз в десять быстрее выделяется (интересно, для чего?). Но голос мой прозвучал вполне твердо:
– Господин поставной! Это вы должны разобраться с саботажем иных лиц! Кто-то меня тут запер, лишает обещанной пищи и заставляет работать на износ. Заявляю протест против такого неприемлемого против меня обращения!
– Чего он там заявляет?! – пробасил уже вставший у решетки барон Фэйф. – Да что за дрянь такая наглая и склочная нам попалась?! Сергий, ломай замок!
Тот отступил чуть в сторону, показывая инопланетный замок:
– Номерной.
– Выламывай решетку!
– В комплекте к замку.
– Пробивайте стены!
– Трехслойный армированный бетон. С улицы – тоже.
– Э-э? – Даже валуха проняло от такого перечисления. – Что за камера такая?
– Триста лет назад строили, с учетом нежданных взрывов, – несколько туманно пояснил поставной.
Но великан его понял отлично. Затопал своими ножищами от злости и рыкнул:
– Так что, эта мразь еще неизвестно сколько там прятаться будет?!
– Ну почему неизвестно? Сообщение я уже послал. – И Сергий указал глазами в потолок, намекая, кому ушла срочная просьба о помощи.
Как я понимал, мою персональную камеру теперь только некими специальными средствами вскрывать придется.
«Ай да Борька! – восхищался я сам собой. – Ай да умница! Ай да саботажник! Красава! Теперь бы только еще продуктами питания себя обеспечить».
Словно подслушав мои мысли, поставной злорадно продолжил:
– А чего с казнью спешить? Лучше все декорации успеем приготовить. Да и не сбежит он отсюда никуда. Мало того, голодом его поморим, может, и поумнеет перед смертью.
– А-а-а… как же э-это… – Моя рука указала на мольберт.
– Ха! Ты думаешь, меня шантажировать сможешь? Одной картиной меньше, одной больше, роли не играет. Понял?
После чего все притихли как по команде, глядя, как я приближаюсь с потерянным видом к своему творению.
– Ну ладно, раз художник должен умереть голодным, так не доставайся же ты никому!