Сразу за ним «Митрофан-шельмец. Роду неведомого, росту двух саженей, поперек себя в плечах шире, убивец и соврёт недорого возьмёт»… Лысый кадр в раме, густющйе брови, зенки налиты кровью, а изо рта сбегает зеленоватая струйка слюны. Хотели бы лично увидеться? Я — нет…
А тут ещё и «Алёшка-сластолюбец. Возрасту неопределённого от восемнадцати до сороковнику будет. Любить любит. Что баба, что мужик — ему без разницы. Ядами не брезгует. В речах сладок, чуток грассирует»… Описывать портрет не буду — типичная смесь молодого Ди Каприо с Борманом, розовые щёчки и вялотекущая шизофрения в глазах. Про остальных даже говорить не хочется, вышеописанные ещё самые безобидно выглядящие. Правда-правда!
То есть, согласитесь, выставка в целом впечатляла. Если у нас после этого вернисажа треть города не хватит кондратий, то я не лейтенант милиции, а полевая мышь в русском сарафане.
— Мить, снимай всё это.
— А? Чего? Вы мне, что ль, Никита Иванович? — всколыхнулся он, словно пробудившись. — Сию минуточку! В баньке завсегда дрова нужны, а произведения искусства, говорят, горят дюже жарко.
— Вы уж простите, что опять не угодил, — со вздохом подал голос вконец убитый художник. — Ежели надо, так я переделать могу…
— Не надо! — твёрдо заявил я, и… одна очень-очень-очень хорошая мысль тихо заглянула ко мне под фуражку. — А вот… к примеру, размножить их вы можете?
— С готового портрету повторить? Чего ж легче, а…
— А зачем — это наша служебная тайна, — вовремя прервал я богомаза. — Митя, собери всё, и дуйте оба в мастерскую к Новичкову — до завтрашнего утра мне надо примерно сотню таких красавцев!
Мой напарник ничего не понял, но послушно приступил к исполнению. А я с улыбкой до самых ушей вернулся в терем. Шамаханы на подходе, уж чем там намерен их отражать надёжа-государь, неизвестно, но одно оружие психически-массового поражения мы им предоставим…
Встретил меня гражданин Филимон Груздев, добросовестно подметающий наш двор большущей метлой. А это, интересно, куда отнести — к везению или к невезению? Да чтоб думный дьяк наводил порядок на территории милиции, словно схлопотавший пятнадцать суток за мелкое хулиганство?! Точно, к невезению. Он ещё это нам потом не раз припомнит…
Ирод-змий дюже засмуты-ывся-а,
Що Христос на свит народы-ывся-а!
Казав дитэй убиваты,
Щобы з ними життя взяты Христа Бо-ога-а!
жутко противным, но полным вдохновения голосом распевал бывший скандалист, став на тернистый путь исправления. Вещица показалась мне знакомой, наверняка свистнул у запорожцев, наезжавших к нам зимою, помните?