Тут же парень мгновенно присел, махом повязал на голову чью-то розовенькую кофточку на манер платка и тоненьким невинным голосом ответил за девочку:
— «Нет, страшный покойничек, ты меня не съешь!!! Это Я! Тебя! Съем!!!» И маленькая сиротка съела страшного покойничка…
Тут парень остановился, оглядел примолкшую аудиторию и закончил поучительным тоном:
— Вот так всегда в жизни, дети мои — добро побеждает зло!!!!
Не сдержавшись, я заржала вместе со всеми. Вечер обещал быть веселым.
— Я пойду, поздравлю Дэна, хорошо? — тронул меня за плечо Сашка.
— Что значит — я пойду? — удивилась я. — Мы вместе пойдем, неужто ты меня решил бросить среди незнакомых людей.
И я решительно схватила его за руку.
— А что я скажу ему, если он меня спросит, кто ты мне?
— Скажешь что я твоя девушка, — отмахнулась я.
— Оки, — кивнул он.
Довольно ловко мы протиснулись сквозь толпу, и наконец остановились около того самого парня — и опять он стоял ко мне спиной.
— Дэн, — дернул его Саня.
Он обернулся:
— О! Вишневский!!! — парень похоже искренне обрадовался моему недотепе. — А я думал ты уж не придешь! Где задержался-то?
— Да дела были, держи свой подарок, кстати, — кратко ответил Саня, вручая ему коробку.
А я стояла и тихо офигевала. Этот Дэн был уж очень похож на моего Димку. Тоже двухметровый брюнет, и харизма — этот сильнейший афродизиак — из него так и прет.
«Посмотри на меня», — молча велела я ему.
А он все болтал и болтал с Вишневским. Я не вслушивалась, о чем речь — я его просто рассматривала. Четкий, медальный профиль — как у Димки. Темные реснички такой длины, что я невольно позавидовала. У Димки такие же были. Мой взгляд с лица скользнул ниже.
Джинсы и джемпер особо не скрывали его фигуру.
Такая же как у Димки — красиво вылепленная, без перекачанных мышц и лишнего жира. Под одеждой наверняка теплое и упругое тело.
«Боже, надеюсь у него на груди нет волос», — думала я и тут наши глаза встретились.
У меня не было ни малейшего шанса. Он был выше меня, и потому осмотр должен был начинать сверху. До моего единственного достоинства — супердлинных ног он бы никогда не дошел.
Поэтому я протянула ему руку, вздохнула и сказала:
— Считай, что сейчас белый танец. Приглашаю.
Он в ответ протянул свою и сказал:
— Сейчас не белый. Поэтому приглашаю я.
И я радостно уткнулась ему в плечо, закрыла глаза и глупо улыбнулась. От него пахло не так как от Димки. Тот пах табаком, кофе и какой — то свежестью. От этого же разило обыкновенным Фаренгейтом и алкоголем. Однако мне не пришлось долго убеждать себя не обращать на это внимание. Я танцевала не с ним — с Димкой. Остро чувствовала его руки у себя на теле — честное слово, они прожигали меня сквозь ткань. Он обнимал меня ими, неприлично плотно прижимая к себе, а я таяла от этого, словно воск под пламенем.