– А зачем мне вам голову морочить? – разозлился Павел. – По-твоему, мне заняться больше нечем, от скуки дурью маюсь?
– Ладно, не злись, – примирительно положила ему руку на плечо Ксюша. – Пошли лучше проверим твои фантазии, экстрасенс ты наш.
– Пошли! – вскочил с кресла Павел. – Мне и самому интересно.
И мы отправились проверять. Хотела бы я видеть наши физиономии со стороны, когда мы тупо рассматривали мангал, лежащий в кладовке, оказавшейся именно там, где сказал Павел! Я растерянно подняла глаза и выдохнула:
– Ни фига себе!
– Вот именно! – пробормотал Павел. – По-другому и не скажешь!
– А что ты еще можешь вспомнить про этот дом?
– Что значит вспомнить? – опять завелся Павел. – Я точно знаю, что никогда не бывал в этих краях, я не знаю, кто живет здесь, не знаю никакого дядьки Альки!
– Тогда откуда ты можешь знать, что где находится? – не отставала я от парня.
– Понятия не имею! – схватился за голову Павел. – Словно фотографии в альбоме перебираю. На одной – эта кладовка, на другой… – Он внезапно замолчал, лицо его исказила гримаса боли, потом растерянность, потом безумная радость, он поднял глаза на Ксюшу и… потерял сознание.
Сказать, что мы испугались, значит не сказать ничего. Ксюша побелела и, похоже, собиралась тихонько прилечь рядом с Павлом, но я не могла ей этого позволить. Я подскочила и отвесила ей звонкую оплеуху. Помогло! Взгляд Ксюши прояснился, и она начала активно помогать мне перетаскивать Павла на диван в гостиной. Кое-как мы дотянули его, и я побежала на кухню за водой, поскольку времени на поиски аптечки не было. Я основательно заплевала несчастного, фуркая водой со всем энтузиазмом, пока он не пришел в себя. Павел сел на диване, потряс головой. Брызги полетели во все стороны, словно от мокрой собаки. Павел удивленно посмотрел на меня:
– Я что, в ванную упал? Вроде мы возле кладовки были?
– Это я тебя лечила! – гордо ответила я. – Помогло, как видишь! Ты лучше скажи, что случилось, а то Ксюша чуть было не отправилась следом за тобой с перепугу.
– Черт его знает, я и сам не пойму! – пожал плечами Павел. – Я что-то вспомнил, а потом в голове словно все взорвалось, дикая боль – и темнота.
– Господи, Павлуша, не надо, не пытайся больше ничего вспоминать! – бросилась ему на шею со слезами Ксюша. – Если с тобой что-то случится, как же я!
– Не волнуйся, маленький, – ласково погладил ее по голове Павел, – у меня уже вряд ли получится, я не помню, что я видел перед тем, как все случилось. Ничего не помню.
– И про этот дом тоже? – не удержалась от любопытства я.