Ну что же, пора. Леша заждался уже.
Я вышла из комнаты. Народ, видимо, предупрежденный генералом, приставать с расспросами не стал. Вот только лица нацепили соответствующие, по их мнению, моменту. Скорбные такие у всех получились физиономии, трагические даже.
Одна Ника, увидев меня, вдруг оживилась. На минуту мне показалось, что она стала прежней – так радостно ребенок потянулся ко мне.
Я прижала к себе теплое тельце, дочка сопела мне в ухо. И вдруг… Мне показалось? И снова, тихо-тихо:
– Неть, мама, неть.
– Что, что ты сказала? – я заглянула Нике в глаза и разочарованно вздохнула.
Все-таки показалось, взгляд ребенка прежним не стал. Из прежнего был только цвет глаз.
– Ничего, котенок, мы еще наговоримся, – я поцеловала вкусно пахнущую щечку. – А сейчас маме надо идти. К папе.
– Неть!
Громкий, испуганный крик не услышать было невозможно. Суета, охи-ахи, радостное ожидание новых слов, но – это было все. К чему относилось дочкино «неть», я так и не поняла.
Но разбираться не стала, поскольку генералу позвонили на мобильный. Меня ждала моя машина. Артур набросил куртку и выбежал на встречу с Виталием.
Я еще раз поцеловала дочку и отдала ее квохчущим бабушкам. Безумно хотелось взять Нику с собой, показать ее Леше, но, увы, – нельзя, ребенок слишком похож на отца.
Знакомство с информацией, добытой Морено, я решила отложить на вечер. Будь там что-то судьбоносное, Сергей Львович давно рассказал бы.
А сейчас мне не до того.
Я нацепила на радостно запрыгавшего пса поводок и, не оглядываясь, вышла. Бледные, напряженные лица, слезы в глазах женщин, жалость и сочувствие сейчас меня только расслабят. Вести машину, заливаясь слезами и соплями, – дело весьма рискованное, особенно на дорогах Москвы.
На лестнице встретила Артура, он вручил мне ключи и документы на машину, объяснил, где та стоит.
Прежде чем сесть в машину, следовало хорошенько выгулять Мая. Парню ведь придется достаточно долго провести в тесном замкнутом помещении, можно сказать – в коробке, зачем же мучить животное!
Да и самой хотелось пройтись немного, сосредоточиться, подготовиться.
Леша, Лешка, жизнь моя, сердце мое, ну как же ты так?! Почему я даже на твоей могиле не могу остаться с тобой наедине?!! Почему, почему, почему…
Май, чувствуя мое настроение, носиться гигантской лохматой торпедой по ближайшему скверу не стал. Он торопливо обежал обычные, видимо, свои метки, а затем вернулся и потрусил рядом, изредка шумно вздыхая и поглядывая на меня из-под бровей.
И мы направились к машине. Так, вспомним объяснение Артура. Через двор, в арку и направо до угла. Ага, вот аптека, а вот и поблескивающая чисто вымытыми боками темно-вишневая «Тойота Королла». И как только удалось неведомому Виталию доехать сюда, не заляпавшись грязью? Моросит дождь, сыро, противно, на дорогах – лужи, а машина сияет! Ничего, это ненадолго. Обычно все лужи – мои.