– Ты свободен. Отпускаю тебя! – произнес Глеб, поднимая оружие Перуна, и в тот же миг с Секиры сорвалась молния и ударила Никиту в грудь.
Яркая синяя вспышка, и в воздухе закружились крупные хлопья серого пепла, которым рассыпалось еще недавно почти живое тело.
– Теперь он ушел. Хорошо, – сказала Александра и вдруг прильнула к Глебу, пряча лицо у него на груди.
* * *
В большой луже отражалось солнце.
Александра смотрела на него, стоя у края перрона, пока Глеб и Семен Николаевич брали в кассе билеты. Солнце казалось ей ненастоящим, нарисованным на маслянисто блестящей поверхности лужи каким-то неумелым наивным художником.
– Жалко, что все так получилось с Ариной, – тихо произнесла Динка. – Все-таки она была прикольной девчонкой, – добавила она, покосившись на старшую подругу.
Александра молчала. На ее взгляд, комментарии тут были излишни. Свою вину, если Арина и была виновата, девушка искупила сполна.
Сейчас ее тело увозили в Москву люди, присланные директором их школы, Евгением Михайловичем. На него же легла нелегкая миссия объяснения с Ариниными родителями.
– Кто бы мог подумать, что она шпионит против нас! – снова заговорила Дина, ничуть не смущаясь, что вместо диалога получается монолог. – Сразу было видно, что она влюбилась в Северина, как ты в…
Александра чуть приподняла брови, и девочка осеклась.
– Ммм… Ну не сердись! Я же это тебе, а не Глебу говорю! – принялась оправдываться она и, пытаясь загладить оплошность, вернулась к первоначальной теме. – Никто бы не заподозрил ее в предательстве. Когда Северин сказал, что среди нас есть предатель и выяснилось, что это Арина, я просто сначала решила, что он сбрендил. А потом подумала, что это сбрендила я. Но это, в общем, очень романтично, когда она закрывает его от выстрела и умирает сама, а он превращается в волка и убегает в лес. Тут знаешь, какую игру можно было бы сделать…
– Вообще-то она нас не предавала, – тихо произнесла Александра, все еще рассматривая плавающее в луже солнце.
– То есть?..
– Она сразу работала на другую команду и была у нас на правах разведчика, – пояснила Саша, задумчиво проводя пальцем по теплому металлу поручня.
Динка помолчала, пиная ногой ограждение.
– Да, это, в общем, уже не важно – предавала или не предавала, – наконец заявила она. – Ой! Вон наши идут.
К ним действительно приближались Глеб и Семен Николаевич. Оба очень изменились после событий памятной ночи. Глеб казался отстраненным и очень уставшим, археолог лишился обычного оптимизма, и даже борода его, обычно задорно торчащая вперед, жалко обвисла и выглядела спутанной, неухоженной.