Неожиданно для Грейс Станден провел ее рукой по своей щеке. Казалось, все его существо излучало неимоверный жар и, когда Грейс уже подумала, что вот-вот сама воспламенится, герцог поцеловал ее ладонь и задумчиво проговорил:
— Наверное, да. Но не в таком уж я бреду, чтобы не знать, с кем разговариваю, Грейс. Я не хочу, чтобы вы покинули меня сейчас, но просить вас остаться не могу.
— Да, это было бы неприлично, — согласилась Грейс, беря его горячую сухую руку в свою и опуская глаза.
— Да нет, — пробормотал он. — Вы ведь составите компанию моей бабушке, пока я не смогу отвезти вас домой?
— Конечно, — отозвалась Грейс и воспарила духом. — Но послушайте, ваша светлость…
Тут она заметила появившегося в дверях лакея, который пришел по ее вызову. Сделав ему знак рукой, чтобы не приближался, она спросила у нею, болел ли он корью, и, получив утвердительный ответ, поднялась на ноги и сказала.
— Хорошо. Тогда помогите мне, пожалуйста, доставить его светлость в спальню. Боюсь, что он нездоров.
Как только герцог был доставлен в свои покои и передан на попечение лакею, Грейс пошла на поиски герцогини. Она обнаружила вдову в розовой гостиной в компании йоркширского терьера, которого она кормила у себя на коленях. Когда герцогиня заметила, что не одна в комнате, она согнала собаку на пол и сказала:
— Ах, как это мило, что вы пришли проведать меня, моя дорогая. Посидите со мной, пока мой внук не найдет для нас времени.
— Он был очень занят, ваша светлость.
— Но это не оправдание, чтобы пренебрегать нашим обществом, — со смехом сказала герцогиня, усаживая Грейс на стул рядом с собой. — Что такое, а? — спросила она, заметив, что Грейс не в себе. — Вы не поссорились, надеюсь?
— Нет, ваша светлость. Даже не знаю, как и сказать вам…
Крепче сжав руку Грейс, леди Станден приказала:
— Говори, моя девочка, иначе я стану волноваться.
Укрепив дух глубоким вздохом, Грейс сказала:
— Станден заболел, герцогиня, думаю, у него корь.
— Вероятно, — подтвердила герцогиня. Опасения, что внук рано или поздно подхватит-таки болезнь, которая в детстве обошла его стороной, подтверждались.
— Какая жалость, — сочувственно сказала Грейс. — Если б я знала, я запретила бы ему входить в комнату Хью.
— Сомневаюсь, что вам удалось бы удержать его на расстоянии, — задумчиво заметила Элен.
Но от этого замечания на сердце у Грейс легче не стало.
— О, как он должен возненавидеть меня за то, что я принесла сюда эту заразу, — воскликнула она и, вскочив с места, стала мерить шагами лежащий на полу ковер. Прижимая к глазам уголок носового платка, она стала обвинять себя: — С первого же дня нашего знакомства я доставляю ему одни лишь неприятности; клянусь, я не хотела причинить ему никакого зла.