Грейс окинула герцога внимательным взглядом. Внешне он казался абсолютно спокойным, но в глубине души Грейс чувствовала, что ему не хочется делиться военными воспоминаниями. Тема войны не подходит для благовоспитанного разговора, и такие воспоминания, она знала, часто вызывают у рассказчика душевную боль. Поэтому она напомнила мальчику:
— Вы же проходили с гувернером события последней войны, Хью.
— Но Стивенс же там не был, — возразил Хью, — и он рассказывал только лишь о датах и местах сражений.
Держась рукой за голову, словно испытывал головную боль, он заныл:
— Как я могу удержать все это в голове, если я не знаю, как все это происходило на самом деле?
— Думаю, все, что тебе нужно знать — это то, что реальная война совсем не похожа на ту, которую ведут игрушечные армии на твоей кровати, — со сдержанной строгостью ответил Станден. — По оловянным солдатикам не плачут жены и дети, когда они погибают.
— Знаю, — сказал Хью, рассеянно почесывая зудящую кожу и окидывая взглядом игрушечных солдат, разбросанных по долинам и холмам, в которые он превратил покрывало. — Папа читал мне военные сводки. Ну ладно, если не хотите рассказывать о своем военном опыте, может, покажете тогда тактические ходы?
Приподняв бровь, герцог бросил взгляд на Грейс, и, поднявшись со стула, смел солдатиков в коробку. Затем, сидя на корточках, принялся расставлять солдатиков на полу, имитируя диспозицию армий в битве при Ватерлоо, сопровождая свои движения комментариями, которые свесившийся с кровати Хью слушал разинув рот. Станден рассказывал, как Бонапарт предпринял отчаянную атаку на укрепленный замок, удерживаемый превосходящими силами обороняющихся англичан.
— А вы там были? — наконец спросил Хью, пораженный огромными потерями с обеих сторон.
— Да, — ответил Станден, поднимая с пола офицера. — Вот он я.
— Живы и здоровы, — пробормотала Грейс, — слава Всевышнему.
— Да, моя дорогая, — почти машинально отозвался герцог, но благодарно улыбнулся Грейс. Глядя на нее многозначительным взглядом, он продолжал: — Однако я потерял много хороших солдат и намерен для тех, за кого я отвечаю, сделать в дальнейшем все, что в моих силах.
Затем, обращая на Хью свой повелительный взгляд, добавил:
— Тебе предстоит вести собственную войну, мой мальчик. Лучше тебе сейчас отдохнуть, чем слушать еще одну историю о безрассудной храбрости на поле боя.
— Но мне скучно, — замычал Хью, отталкивая Грейс, когда она стала взбивать его подушки.
— Нет. Ты болен, и эту битву ты, похоже, проиграл.
Свернувшись от обиды калачиком, Хью пробурчал: