Хорнблауэр поборол омерзительную слабость и сел. Раз Буш жив, о нем надо позаботиться немедленно. Он раздетый и мокрый сидит на снегу под ледяным ветром. Хорнблауэр, пошатываясь, встал и ухватился за Брауна. Перед глазами плыло.
– Там свет, сэр, – хрипло сказал Браун. – Я уж собрался туда идти, если бы вы не откликнулись.
– Свет?
Хорнблауэр провел рукой по глазам и поглядел вверх. Ярдах в ста действительно мерцал огонек. Идти туда значит сдаться – вот первое, о чем он подумал. Остаться здесь значит умереть. Даже если они чудом разожгут костер и переживут ночь, их поймают утром – а Буш, безусловно, умрет. Когда Хорнблауэр замышлял побег, какие-то шансы у них были, теперь не осталось ни одного.
– Мистера Буша мы понесем, – сказал он.
– Есть, сэр.
Они побрели по снегу туда, где лежал Буш.
– Там на берегу дом. Мы понесем вас.
Хорнблауэр удивлялся, как при теперешней слабости может думать и говорить – это казалось фантастическим.
– Есть, сэр.
Они наклонились и подняли Буша, сцепив руки у него под коленями и за спиной; когда они его поднимали, с ночной рубашки потекла вода. Буш обхватил руками их плечи, и они, по колено в снегу, побрели вверх, к далекому огоньку.
Они спотыкались о скрытые под снегом валуны и кочки. Они скользили. Один раз они проехались по склону и упали. Буш вскрикнул.
– Ушиблись, сэр? – спросил Браун.
– Только задел культю. Капитан, оставьте меня здесь и попросите в доме, чтоб вам помогли.
Хорнблауэр сохранил способность думать. Без Буша они доберутся до дома быстрее, но легко вообразить, что начнется потом: расспросы, его неловкие ответы на ломаном французском, колебания. Тем временем Буш, мокрый и раздетый, будет сидеть на снегу. Полчаса-час его убьют, а может пройти и больше. А в доме совсем не обязательно найдутся помощники.
– Нет, – сказал Хорнблауэр бодро. – Уже немного. Подымай, Браун.
Они, шатаясь, двинулись к огоньку. Нести Буша было тяжело – голова у Хорнблауэра кружилась от усталости, руки, казалось, выдергивались из суставов. Однако под скорлупой усталости мозг работал быстро и неутомимо.
– Как вы выбрались из реки? – спросил он, удивляясь звуку собственного голоса.
– Течение прибило меня к берегу, – сказал Буш с некоторым удивлением. – Я только успел сбросить одеяло, как задел о камень, и тут же Браун меня вытащил.
– Ясно, – сказал Хорнблауэр.
Причуды реки могут быть совершенно фантастическими: они оказались в воде на расстоянии какого-то ярда, но его утащило на дно, а их благополучно выбросило на берег. Они не догадываются о его отчаянной борьбе за жизнь, и никогда не узнают – он не сможет им рассказать. Дыхание вырывалось тяжело, и казалось – он отдал бы все, лишь бы положить свою ношу на снег и отдохнуть пару минут, но гордость не позволяла, и они брели, спотыкаясь о скрытые под снегом неровности почвы. Огонек приближался. Тихо залаяла собака.