Спор с безжалостной судьбой (Померанцев) - страница 17

На первую страницу
Разрыв-трава, бурьян, ковыль.
И это было, было, было,
И это есть, и есть, и есть.
Вот только память позабыла,
Кто оказал мне эту честь.

«Я на год моложе Брежнева…»

Я на год моложе Брежнева,
Старше Рейгана на пять.
Значит, выражаясь вежливо,
Мне и честь пора бы знать.
Раззнакомиться с политикой,
Перестать писать стишки
И заняться самокритикой,
Да замаливать грешки.

«Я на старых заезженных клячах…»

Я на старых заезженных клячах
Поднимался на русский Парнас.
Кто-то ляпнул статью об «удачах»,
Кто-то тявкнул: «Довольно без вас».
Да, ты прав, недовольный читатель:
Где там теннис и где твой футбол?
Где спортивных наград раздаватель,
Где поп-музыка, где рок-н-ролл?
Уж такая мне вышла планида —
На своих на двоих кочевать,
Восхищаться романом Майн-Рида,
Афанасьева сказки читать.

«Я написал стихи о Рафаэле…»

Я написал стихи о Рафаэле
                    И позабыл.
Как будто не писал.
Над серым Лувром тучи розовели,
Кружились листья, вечер наставал.
Глухие сны от Сены поднимались,
Качались и ползли по мостовой,
И снилось мне:
                    склоняется Новалис
Над блюдом с мёртвой головой.

«Я наблюдаю человечество…»

Я наблюдаю человечество
В кино, на улицах, в метро,
И пролетарского отечества —
«Миролюбивое добро»,
Что забивают до истерики
Во все журналы и мозги.
А здесь — в Европе и в Америке —
Всё те же дантовы круги.
Но тот же вечер аметистовый,
Всё так же окнами горя,
Шуршит оранжевыми листьями
В последних числах октября.

«Я никогда не чтил богатства…»

Я никогда не чтил богатства
И славы тоже не искал,
Свободу, равенство и братство
Великодушно презирал.
Они ничто не изменили
И никому не помогли,
Туманным облаком скользили
Над скорбной участью Земли.
Как прежде, Ротшильд проплывает
В своём «Роллс-Ройсе» по Лоншан,
Клошар подвыпивший ныряет
В метро на свой ночной диван.
И так плетётся всё земное,
Звеном цепляясь за звено.
А прочее, а остальное…
Да нужно ли кому оно?
1988

«Я о любви почти не говорю…»

Я о любви почти не говорю,
А тем, кто говорит, не доверяю.
За всё, за всё тебя благодарю,
За всё, за всё тебя благословляю.
За этот вечер в комнате пустой,
За эту ветку, что в окно упала,
И за мечту, умершую мечтой,
Чтоб память о тебе не умирала.
1963

«Я позабыл российские метели…»

Я позабыл российские метели
И полюбил бургундское вино…
Но годы шли, столетия летели,
Мечты, как камни, падали на дно.
А звёздный свод по-прежнему недвижен,
В прохладный сумрак мчатся поезда,
И медленно над сказочным Парижем
Ложится ночь, как будто навсегда.
1950-е

«Я сослан в самого себя…»

«Я сослан в самого себя»,
Я заключён в своё сознанье,
Я — вся огромность мирозданья
В песчинке собственного «я».
Следующая страница