за издевательство над солдатами (там же).
Разумеется, всё это сирая вдовица выбросила. Как можно! Любимый писатель Путина, а, оказывается, в приступе холуйства даже посылал подчиненных на верную смерть!
Ещё покойник уверял, что в те дни, когда он прохлаждался в Морозовске со своей астрономией, Красная Армия драпала от немцев со скоростью 120 верст в сутки. Тут уж сам Гитлер не выдержал и врезал нобилианту с того света: «Перестать брехать! Никогда даже при успешных прорывах фронта ничего подобного не было». А при жизни своим генералам он однажды сказал: «Я не помню ни одной операции, в которой мы - хотя бы в течение двух-трех дней – преодолевали по 50-60 километров. Как правило, темп продвижения танковых дивизий к концу операции едва превышал скорость пехотных соединений». В самом деле, если бы по 120, то через полторы недели немцы были бы под Москвой, а то и в Москве. А они доползли только в декабре. Мадам Солженицына может сейчас сказать: «Нет никаких 120-ти верст в «Архипелаге»!». Конечно, нет – в том «Четверть-Архипелаге», который она слепила.
Как предатель предателя, Солженицын, естественно, нахваливал генерала Власова («настоящая фигура»!) и клеветал на других советских генералов: «Среди совсем тупых Власов был из самых способных. Его 99 сд не была захвачена врасплох нападением, напротив: при общем откате на восток она пошла на запад, отбила Перемышль и шесть дней удерживала его». О 99 сд всё верно, только командовал ею не Власов. Вот что читаем о тех днях в воспоминаниях маршала И.Х. Баграмяна: «В полосе 26-й армии большой урон нанесла врагу 99-я дивизия генерала Н.И Дементьева». Вдова и тут может возопить: «Не нахваливал мой ненаглядный Власова!» Да, да, в её чекушке этого нет.
А как трусливо, шкурно вёл себя Солженицын на следствии! Сам признавался: «Своим следствием я не имел оснований гордиться... Я, конечно, мог бы держаться тверже». Но - «сколько надо было, раскаивался и сколько надо было, прозревал от своих политических заблуждений... Не надо было сердить следователя, от этого зависит, в каких тонах напишет он обвинительное заключение» (ч.1, гл.3). Это заключение в очень важном пункте он считал несправедливым, ложным, но всё-таки безропотно подписал его. Какая уж там гордость...
Но, конечно, есть у него оправдание: «Затмение ума и упадок духа (то есть трусость. - В.Б.) сопутствовали мне в первые недели». Но он ни о чем не жалел: «Воспоминания эти не грызут меня раскаянием, потому что, слава Богу, избежал я кого-нибудь посадить. А близко было» (там же). Ну, посадить-то он никого не мог, этим занимаются другие люди, но оклеветать на допросах как своих единомышленников-антисоветчиков, сумел – и школьных друзей своих Кирилла Симоняна, его жену и даже свою собственную супругу Наталью Решетовскую. Тут не