Я поспешно закурила, глубоко затянувшись никотином, словно… ну, словно опиумом. А Крис продолжал:
— Нехорошо, говоришь? Да ты просто не знаешь, что такое «нехорошо».
Осознавая, что вступаю на путь Марии Магдалины, неожиданно очутившейся в общей сауне, я пропищала в ответ:
— Нет, как раз знаю.
— А мне так хочется тебе показать! — невозмутимо продолжал Крис.
— Вообще-то… — начала было я.
— Так можно мне получить номер твоего телефона? Или он засекречен? — не дал он мне закончить мысль.
— У меня нечем записать, — хрипло ответила я.
— Может, принцессе не составит труда поставить автограф помадой прямо у меня на груди? — моментально отреагировал Крис.
Я улыбнулась, видя, как он извлекает из пиджака элегантную ручку и протягивает мне. За ручкой последовал маленький листочек папиросной бумаги. С овечьей покорностью я нацарапала свой номер. Простите, но в этом парне было столько дерзости и нахальства! А мне в мужчинах такая черта ужасно импонирует, — по крайней мере, в первые пять минут знакомства.
— Однако звонить мне не стоит, — поставила я точку, дабы хоть как-то успокоить голос совести. Перематываю сообщение еще раз. Сердце трепыхается, словно сверчок в спичечном коробке. Мой пояс верности готов расстегнуться сам собой, хотя в голове предостерегающе пульсирует: «Берегись! Опасно для здоровья!» И все равно — я не позвоню: это будет нечестно по отношению к Солу. Ведь Сол такой доверчивый. Будь он ревнивым и подозрительным, я чувствовала бы себя вправе так поступить. Но — нет. Я не могу звонить Крису. То есть я и вправду не могу — у меня же нет его номера. Нажимаю кнопки 1471 — и номер у меня уже есть.
Тупо гляжу на бледно-голубые стены прихожей, пока те не начинают сливаться в одно сплошное пятно. Начинаю рассуждать. Итак, я не могу ему звонить. И не позвоню. У меня есть Сол Боукок. У нас здоровые отношения (как говорил Ромео своей Джульетте). Я не могу его обманывать. Это нечестно. И прервать отношения я тоже не могу. Сама я их никогда не прерываю: это меня чересчур расстраивает. Сол мне нравится. Правда-правда. Он такой милый. Как жаль, что Бабс сейчас нет рядом! Уж она-то бы точно знала, что делать, как и с кем. Запираю дверной замок на два оборота и тащусь в спальню. Пора бы ей вернуться из этого своего Маврикия; а то мне уже начинает казаться, что их медовый месяц длится как минимум десяток лет.
Когда-то все было по-другому: я входила в офис и прямо с порога слышала неизменное: «Ваша задача — захватить здание с минимальным риском для жизни». Но теперь все изменилось. Мэтт, мой непосредственный начальник, получил повышение, — теперь он руководит и маркетингом, и связями с прессой, — и старается по возможности избегать компьютерных игр как «преуменьшающих сложности реального мира». Сегодня Мэтт сутулится перед экраном, отмечая мой приход молчаливым взмахом руки. Его любимчик — бассет-хаунд Падди (полное имя — Pas de Quatre) — развалился у него в ногах, самозабвенно пожевывая какую-то розоватую тряпочку.