— Наверное, вы оказались бы последним в длинной очереди, — мрачно произнес Файндхорн. — Не хочу впадать в мелодраму, мистер Николсон, но думаю, что Сиран — зверь, в котором не осталось ничего человеческого, и он должен быть расстрелян так же, как расстреливают бешеного пса.
— Может быть, однажды это и случится. — Николсон покачал головой. — Сумасшедший он или нет, но довольно странный.
— Вы имеете в виду...
— Он англичанин или на три четверти англичанин. Могу на это поставить свой последний пенс. Он закончил одну из этих привилегированных частных школ, и можно безошибочно предположить, что его образование лучше, чем то, какое имел возможность получить я в свое время. Что такой человек делает, командуя мелким суденышком вроде «Кэрри Дансер»?
— Бог его знает! — пожал плечами Файндхорн. — Я могу дать вам по этому поводу десяток объяснений, и все разные. Только одно у них будет общее: все окажутся неверными. Половина авантюристов и негодяев со всего мира находятся в радиусе двухсот миль вокруг Сингапура, но он не относится ни к той, ни к другой категории, а значит, мы все еще не ответили на ваш вопрос. Откровенно говоря, я теряюсь в догадках. — Файндхорн постучал пальцем по поручню. — Он заставляет меня недоумевать, но он не единственный.
— Кто еще? Ван Оффен? Наш достойный бригадный генерал?
— Среди прочих и они, — кивнул Файндхорн. — Наши пассажиры являют собой странное сборище, но и вполовину не такое странное, как их поведение. Возьмите бригадного генерала и этого мусульманского проповедника. Они невероятно толстые. Это необычно.
— Невероятно. Двери Бенгальского и Сингапурского клубов будут перед ним навечно закрыты. А слово «закрыто» будет написано крупными буквами, — усмехнулся Николсон. — Если о его поведении станет известно в высших военных эшелонах, многих это повергнет в шок, а кое-кто просто помрет. Я имею в виду огромное количество апоплексических ударов во всех лучших барах Востока, причем одеревеневшие руки будут судорожно сжимать последнюю рюмку. Бригадный генерал Фарнхолм берет на себя страшную ответственность.
Файндхорн едва заметно улыбнулся:
— И вы все еще считаете, что он тот, за кого себя выдает?
— Нет, сэр. И вы тоже так не думаете. Вроде большая шишка, но вдруг делает и говорит нечто такое, что совершенно не соответствует этому амплуа. Его нелегко отнести к какой-то определенной категории. С его стороны подобное неосторожно.
— Очень, — сухо пробормотал Файндхорн. — И к тому же есть еще один приятель, ван Оффен. Какого дьявола Сиран так заботился о его здоровье?