— Скажите, горячо? — закричал кто-то. Толпа ответила мужскими и женскими возгласами.
— Ледиз энд джентльмэнз, дамы и господа, разрешите представить вам. Ди-джей Солярррррис!
Танцпол зашелся в экстазе.
— А ю рейд?
Музыка —громче и быстрее.
Андрей уловил запах мяты, повернулся к бармену.
— Твой мохито.
Принял холодный бокал, взял в губы трубочку. Отпил. Ого! Приятно.
— Еще.
Бармен ухмыльнулся.
— Слушай, я вижу, ты здесь впервые, — бармен, перегнувшись через стойку, смотрел на Андрея. — А бабло у тебя водится.
Островцев кивнул.
— Водится, да. Эта сука с жильцом спуталась. Шлюха.
Андрей сбивчиво рассказал бармену про Анюту; тот слушал вполуха.
— Слышь, братан, тебе надо расслабиться, — крикнул он, когда Андрей умолк. — Возьми вот это.
Протянул Островцеву белый кружочек. Таблетка.
— Что это?
— Это —кайф. Проглоти, узнаешь.
«Наркота», — мелькнуло где-то на окраине сознания. Андрей поднес таблетку ко рту, замер на мгновение и проглотил.
Ему казалось, что он чувствует себя ясно, не ощущая ничего, кроме эйфории. Но главное, в нем появилась внутренняя сила. Волшебное ощущение. Оставив портфель у бара, Андрей шагнул на танцпол.
Лучи музыки пронизывали его насквозь.
Островцеву стало жарко, он сбросил плащ, оставшись в рубашке. Чьи-то руки обнимали его, и он обнимал кого-то.
Люди, что танцевали вместе с ним, были в эту минуту самыми близкими для Андрея, самыми родными. Ему хотелось сделать что-то для них. Достать с неба луну, повернуть время вспять, остановить память…
Он, пошатываясь, сошел с электрички на темной платформе. Родинка, его полустанок. Мрачно и тихо: окна не светятся, не слышно густого шума лесопилки.
Посмотрев, как гаснет вдали желтое пятно поезда, Андрей побрел по знакомой улочке —серой, как шкурка мыши.
Уходи —и дверь закрой,
У меня теперь друго-ой
Мне не нужен больше
Твой…!
Прогорланил хрипло:
— и умолк, почувствовав напряжение, повисшее над спящими домами.
Больше не порываясь петь, Островцев добрался до своей двери, сильно и резко постучал.
Окна разом засветились, дом зашелестел голосами, зашуршал шагами.
— Андрюша, почему так поздно?
С распущенными седоватыми волосами Галя походила на ведьму. Андрей вошел в круг света, Галя осеклась, потом заговорила —быстро-быстро, со слезой в голосе.
— Андрюшка, да что это? Да кто это? Где твой плащ? Что с лицом? Ну, говори! Что с тобой? Где ты пропадал?
Она зарыдала, некрасиво искривив рот, ухватилась тонкими руками за Андрея, несильно встряхнула.
— Отойди, пустоцветная, — сказал Островцев и, отстранив ее, прошел в дом. Наткнулся на испуганные глаза матери.