ушко в лёгкой контузии, потому как не хватает куску говна смелости умереть достойно, не
цепляясь за жизнь, как последняя блядь?! Отвечай!
- Никак нет! Я абсолютно уверен в боеспособности единицы! В случае ошибки готов
понести заслуженное наказание!
- Я смогу, - выдохнул Преклов, из последних сил перебирая ногами.
Крайчек, оценивающе смерив взглядом "раненого", снова поднял мегафон и направил его в
ухо Глебу.
- Меня, щенок, не интересует твоя готовность! Марш на полосу! И прими совет - если
ошибся, покончи с собой, сэкономь моё время!
"Лис" резко тормознул и, дождавшись отстающую группу, вновь заурчал мотором.
- Я смогу, - повторил Толян, облизывая пересохшие губы.
- Да, - кивнул Глеб. - Ты уж смоги.
Полоса в конце маршрута номер два представляла собой стандартный набор препятствий,
какой размещается обычно на двухсотметровом отрезке, с той лишь разницей, что все
масштабы были уменьшены в полтора раза.
Возле исходного рубежа, постукивая о ладонь электродубинкой, стояла младший
воспитатель Репина.
Анастасия Репина. Сержант-штурмовик в отставке. Комиссована и направлена в учебный
лагерь "Зарница" после тяжёлого осколочного ранения, из-за которого потеряла левый глаз и
приобрела полкило титана в бедре, совсем немного не дослужившись до Палача. На вид ей
было лет двадцать семь - тридцать, справа. Слева определить возраст не представлялось
возможным, эта сторона лица являла собой пласт обожженной, иссечённой осколками кожи,
натянутый на не менее изуродованные кости черепа. Светлые коротко стриженые волосы,
прикрытые фуражкой, поджарая мускулистая фигура, облачённая в чёрный мундир, высокие
отдраенные до блеска сапоги на стройных ногах. Прекрасная и кошмарная. Валькирия,
лишённая радости полёта над усеянным трупами полем боя. Глебу всегда казалось, что её
единственный зеленовато-серый глаз полон печали. Остатки лица хранили выражение
каменной непоколебимости, а глаз грустил. Словно через него, как через узкую брешь в
непробиваемых доспехах, сочилась наружу горячая струйка боли и тоски. Небольшая, едва
заметная, но такая обжигающая. Валькирии было скучно без боя, без крови, без щекочущего
ноздри аромата пороха, и она развлекала себя как могла.
- Вперёд, говнюки! Не останавливаться! Бегом, бегом, бегом!
Первые подошедшие к рубежу курсанты попали в зону поражения ударной волной ярости
и почти физически ощутимой злобы. Валькирии не нужен был мегафон, она и без него
отлично справлялась.
- Остановился - умер!
Чуть зазевавшийся перед прыжком через траншею курсант тут же схлопотал дубинкой по
заднице и упал на дно, корчась от электрошока.