— Да нет, — отозвался Денис. — Неудобно как-то… Это же получается кража…
— Никакая не кража, а экономическое предупреждение пьянства! Он тебе потом спасибо скажет! Я ж не говорю, чтобы ты у него продукты забирал!
— Ну, не знаю, — сомневался Денис. — Можно попробовать… Если все равно пропьет…
— Ну, конечно! — улыбнулся Видин. — Хорошо, что ты понял. Он ведь и так словно в сказку попал!
И действительно, у Семена Ивановича Журавлева наступила совершенно другая: яркая, красочная и сытая жизнь. У него появились деньги, в холодильнике теперь постоянно была еда, Денис даже подарил сотовый телефон — совершеннейшую роскошь в его окружении. В туалетном бачке всегда имелась заначка — бутылка магазинной водки. Только похвастать всем этим было не перед кем: прежние друзья обходили его стороной и даже не заходили в подъезд.
Но с этим, в конце концов, можно было примириться.
Звягинцев между тем готовил общественное мнение. В назначенный день он с комиссией пришел в «хрущевку» на улицу Каныгина. Площадка второго этажа, в отличие от других, была свежевыкрашена ядовито-зеленой краской. Почему-то иной казенной краски в ДЭЗах и ЖЭУ никогда не водилось.
— Хорошо сделали, — сказал худенький старичок из совета общественности, останавливаясь возле новой железной двери с домофоном. Здесь она выглядела, как ухоженный «мерседес» среди проржавевших раздолбанных «жигулей».
— Да, постарались, — кивнул журналист городской газеты, пишущий на темы морали и городского хозяйства.
Алла Сергеевна — толстая тетка из отдела опеки и попечительства, молча рассматривала стоящий на подоконнике горшок с фикусом. Внештатник Юра считал, что это явный перебор, но выполнил указание наставника и принес цветок из дома.
Сергей нажал кнопку звонка. Видин сказал — дело идет к концу, и он искренне надеялся, что скоро развяжется и с Денисом, и с Журавлевым, и с его квартирой. У участкового своих дел выше головы, и заниматься какой-то двусмысленной благотворительностью уже порядком надоело. Тем более он не понимал, каким образом квартира для личного состава все более явно приобретала черты квартиры для племянника начальника.
Дверь открылась. На пороге стоял выбритый, наодеколоненный и одетый в темный костюм с галстуком Семен Иванович Журавлев. Он был трезв, торжествен и держался так, будто палку проглотил.
— Здравствуйте, Семен Иванович, — произнес Звягинцев.
Не избалованный вежливым обращением со стороны милиции, замаскированный алкаш дернул щекой.
— Здра…
— Можно, мы войдем?
— Мо…
В квартире было чисто убрано, окна светились новенькими металлопластиковыми рамами.