Смирнов благоразумно молчал. Он даже обозначил стойку «смирно», хотя получилось неважно — из-за мешковатой фигуры, заметного брюшка и толстых ляжек. Но поза покорности подействовала на комбата успокаивающе, и он взял себя в руки.
— Короче, картина такая, — глядя в сторону, сказал Симаков. — Твой Колтунов работал в Красноярске четыре месяца, а по документам — год! Это раз! Ни с кем не дружил, водку не пил, близко не сходился. Этакий одинокий волк… Это два! И появился он там как-то странно: вроде как ниоткуда! Вроде, по бумагам все и правильно, но не по жизни. Кстати, он и к нам так попал! Вроде, никто за него не хлопотал, вроде случайно, а прямиком на Южный пост!
Комбат вскочил из-за стола и нервно прошелся по кабинету. Смирнов поворачивался за ним, как подсолнух за солнцем.
— Я Тараеву доложил — он очень озаботился! И по своим каналам пробил обстановку в Орловской школе. Там есть личное дело курсанта Колтунова, оформлено все правильно, и выговор есть за «неэтичное поведение и нарушение субординации», и рапорт об отчислении по собственному желанию имеется! А в учебных журналах такая фамилия отсутствует! И никто из преподавателей его не помнит! Что скажешь, капитан?!
Смирнов молчал. Раньше он думал, что шеф перегибает палку со своей сверхбдительностью, но сейчас понял: дело запахло жареным.
— Ты понимаешь, что это значит, капитан?!
То, что комбат называет его «капитаном», тоже было очень дурным признаком.
— Или ты забыл, что такое Южный пост? Так вспомнишь, когда на руках браслеты защелкнутся!
— Да ничего я не забыл, Евгений Александрович! Он у меня под полным контролем! И проверяли его по-всякому, и ни одного прокола…
— Ты не понял, капитан?! У тебя в смене обосновалась очень темная лошадка! Я хочу знать — кто он такой! Может, засланный казачок-то? А ты мне всякую хрень на уши вешаешь!
— Виноват, Евгений Александрович, виноват… Поправлю, все поправлю…
— Поправлять по-серьезному надо! — полковник вернулся на свое место, сел, откинулся в кресле, глянул в окно, за которым была хорошо видна Степнянская трасса с плотным потоком автотранспорта, дающим жизнь службе ГИБДД.
— Я посоветуюсь с серьезными людьми, — комбат показал пальцем в потолок, как будто эти люди находились на чердаке или на крыше. — Они пришлют спецов. Тут надо все службы подтягивать, своими силами не обойдемся!
* * *
Через день, в конце смены, Смирнову кто-то позвонил на мобильник.
— Я от Симакова, — раздался в трубке вязкий мужской голос.
Неприятный, надо сказать, голос, хотя в чем состоит эта неприятность, начальник смены определить не мог. Может быть, в неукротимой уверенности, что все другие люди — дерьмо…