* * *
Через два дня Шабанов вынес постановление об изменении меры пресечения Ларионову. И его тут же вызвали с делом в прокуратуру.
Озабоченный, Виктор ворвался в кабинет к Петрицкому.
— В прокуратуру вызывают, насчет Ларионова!
— Кто вызывает, Бездольный?
— Нет. Его зам, Мудраков. Это они запросто могут меня на нары рядом с Ларионовым определить!
— Не дергайся. Ты в связке, и тебе нечего бояться.
— В какой связке? — недоуменно спросил Шабанов.
— В связке неприкасаемых! Ты работаешь на Систему…
Так и получилось — боялся он зря. Зампрокурора принял его радушно, просмотрел дело, многозначительно задумался и принялся что-то писать.
— Вот, тут я дал тебе указание, — закончив писать, сообщил он. — Для того чтобы решение было полностью обоснованным, надо допросить еще несколько свидетелей. Тех, что сидели в беседке напротив подъезда.
— Но ведь они ничего не видели. Опера уже брали у них объяснения, — нерешительно произнес Шабанов.
Он ничего не понимал. Не может опытный Мудраков нести такую ерунду, даже начинающий следователь понимает, что это глупость, которая ничего не дает.
— Шабанов, не спорь со мной. Выполняй распоряжения прокурора. И все встанет на свои места.
— Я понял.
— Тогда иди, работай.
Забрав дело, Шабанов быстро вышел из прокуратуры. Да что там вышел, он просто вылетел оттуда. Мудракова боялись все в райотделе и за глаза называли мудаковым. Обычно он рычал, ругался и грозил посадить в тюрьму или выгнать из органов. И если рассказать про это чудесное превращение, то вряд ли кто-то поверит!
Выполняя бесполезное указание, он допросил трех свидетелей, которые подтвердили, что не видели ничего, имеющего отношения к делу. Но раз указание прокурора выполнено, никаких оснований отказывать в изменении меры пресечения у Мудракова формально не оставалось. Поэтому через день Ларионов вышел на свободу.
В конце дня его вызвал Петрицкий. Шабанов отправился к начальнику, не подозревая, зачем он ему понадобился: только в обед докладывал обстановку в отделении. Может, что-то случилось? Лопнули «белые нитки» на каком-то из грубо сшитых дел? Или невинно осужденный достучался до высокой инстанции, и колесо завертелось в обратную сторону? Может быть, теперь уголовное дело возбудили против следователей? Хотя голос у шефа, вроде, был нормальным…
На правах приближенного, он открыл дверь без стука.
— Как дела, Виктор? — испытующе глядя поверх очков, спросил начальник. Лицо его не выражало негативных эмоций. Впрочем, оно всегда было маловыразительным.
— Да, вроде, нормально… А..
— И у меня нормально, — шеф едва заметно улыбнулся, будто прочтя его мысли. — В конце недели будет подписан приказ.