Фергюссон проследовал в ванную комнату, спрыснул холодной водой лицо, потрогал подбородок в уже заметной утренней щетине и причесался.
Мортон поджидал его, сжимая в правой руке автоматический пистолет с глушителем.
У ошеломленного Фергюссона отвисла челюсть. Он почувствовал, как слабеют его ноги.
— Не понимаю, что вы собираетесь делать.
Мортон добродушно улыбнулся, затем глубоко вздохнул.
— Действительно, — вымолвил он, — этого вы никак не могли ожидать. Своего рода сюрприз.
— Что все это значит? Вы что, с ума сошли?
Нет, Мортон не был сумасшедшим. С той минуты, как он проник в эту квартиру, он еще никогда в жизни так не забавлялся. К тому же он дал себе слово, что все именно так и произойдет.
Фергюссон попытался сделать шаг вперед.
— Стойте спокойно, — приказал человек с пистолетом. — Вы мешаете мне целиться. Если случайно прострелю брюхо, вам будет чертовски больно, а пулю в сердце даже не почувствуете.
— Но как же Ален? — застонал Фергюссон.
— Там, куда попала мисс Сэмпл, ей хорошо и спокойно.
— В больницу?
Веселые морщинки появились в уголках глаз Мортона.
— Точнее, в морг больницы, — обронил он.
Фергюссон выпрямился. В этот момент Мортон и выстрелил. Удар пули отшвырнул Фергюссона назад, и он рухнул навзничь на ковер. Тело его дернулось, судорожно согнулось, затем обмякло.
— Аминь! — прошептал Дэвид Мортон, убирая оружие. Он совершенно невозмутимо повернулся, покинул комнату, миновал переднюю и вышел.
Его веселое настроение уже успело испариться.
Танго подходило к концу, и это радовало Ален Сэмпл: ей уже надоело прикосновение к своему телу рук партнера — человека плотного, грузного, тяжелого и лишенного гибкости. Ей не нравились манеры этого мужчины с черными жирными волосами, с круглыми, как черный стеклярус, глазами, с мягким влажным ртом. Даже его голос звучал как-то глухо.
Одним словом, Ален Сэмпл скучала. Она не чувствовала себя достаточно пьяной, чтобы черпать последние капли удовольствий в подходившем к концу вечере, вернее сказать, ночи.
Она незаметно изогнула кисть левой руки и украдкой взглянула на часы.
Три часа утра.
Оркестр наконец закончил танго.
— Благодарю вас, — прошептала Ален Сэмпл.
Человек поклонился, отвел ее на место, поклонился вновь и вернулся к своему столику, где его поджидала черноволосая девица в чрезмерно декольтированном зеленом платье.
— И как ты только смог танцевать с этой уродиной? — презрительно спросила она.
Ее приятель беззвучно рассмеялся, показав при этом свои хищные зубы. Казалось, он был вполне удовлетворен.
— Не так уж она и неприятна, — возразил он.