— Поймите, Клэм, я боялась снова попасть за решетку. При одной мысли о тюрьме я заболеваю.
Я хотела любой ценой выбраться оттуда, но у меня не хватало денег. Только поэтому я и обратилась к мужу. Я знала, что он меня еще не забыл.
Гаррет не чувствовал к ней никакой злобы. Он бесстрастно наблюдал за Ален Сэмпл и слушал ее мелодичный голос.
— Кто вам приказал покинуть место жительства, указанное в заявлении об освобождении под залог? — спросил он.
Она подняла брови.
— Никто, Клэм. Я… Просто я больше не могла там оставаться. Меня охватило предчувствие какой- то опасности.
— Известен ли вам игорный дом в районе к северу от Куинса?
— Припоминаю, что как-то посещала подобное заведение, но оно находилось в Минесле. И называлось, если не ошибаюсь, «Джокер».
— Прекрасно. На сегодня все.
Ален открыла сумочку и протянула ему листок бумаги.
— Вот номер моего телефона, — Сказала она. — Прошу вас, Клэм, верьте мне. В ближайшем будущем вы узнаете обо мне намного больше.
Вот уж в этом Гаррет ни секунды не сомневался.
— Спокойной ночи, дорогой, — закончила она, и быстро поцеловала его.
Гаррет был не из тех, кто теряет самообладание при встрече с противником. Даже если этот противник самым серьезным образом намеревается свернуть ему шею. Освободившись от чар Ален Сэмпл, Гаррет сосредоточился на той главной цели, ради достижения которой он был готов пожертвовать всем, и даже жизнью. Он бессознательно отгонял от себя мысль о том, что один в поле не воин, что, действуя в одиночку, он обрекает себя на поражение.
На этот раз «хвоста» за собой он не заметил. Гаррет миновал мост Куинсборо над островом Велфэйр-Айленд, разделяющий в этом месте Ист-Ривер на два потока, и въехал в Куинс. Удаляясь все дальше и дальше
ожил в карман номерок. От Гаррета не ускользнул устремленный на него пристальный взгляд блондинки.
Игорный зал казино был далеко не переполнен, в соседнем помещении ужинали и танцевали. Не моргнув глазом, Гаррет устроил небольшой спектакль перед молодцом в смокинге, стоявшим у двери. Подчеркнуто бережно вытащив из бумажника несколько крупных купюр, он послюнявил палец и пересчитал их, совсем как неискушенный провинциал, решившийся наконец познать страсти рулетки и покера.