—
—
—
—
—
—
—
—
—
— Помогите мне одеться. Мне… мне страшно, я вся дрожу.
Отвернувшись, он передал ей вещи. Как только она оделась, он взял ее за руку и проводил к Крэгу.
— _ Вот она, Джеффри. Мне не известно, в чем вы ее подозреваете, но прошу вас обращаться с мисс Сэмпл достойно.
Рот Крэга скривился.
— Вы, вероятно, еще ни о чем не догадываетесь, Гаррет, но, должен сказать, эта девица далеко не самый красивый бутончик из вашей коллекции, — съязвил он.
— Если не ошибаюсь, я никогда и никому не давал повода думать, что она принадлежит к оной, — спокойно ответил Гаррет.
Он закрыл за ушедшими дверь, вздохнул и вернулся в комнату. Поставив бутылку со скотчем в бар, он отнес пустой бокал на кухню, ополоснул его и занялся домашними делами. Его мучила совесть.
Телефонный звонок прозвучал так резко, что Гаррет вздрогнул. Он нервно и поспешно снял трубку.
— Это Ален. Все в порядке, Клэм. Но что будет со мной дальше?
— Снимите номер в гостинице и последуйте моему примеру: ложитесь поскорее спать.
Хитроумный замысел Гаррета и Тома Уэвера удался даже лучше, чем они сами ожидали.
С очень серьезным выражением лица, можно даже сказать, недовольным, Том Уэвер слушал, как Гаррет излагал свою мысль. Маской скепсиса Том скрывал свои чувства: он понимал позицию своего партнера, вплотную столкнувшегося с необычайно опасными и жестокими явлениями, страшные последствия которых тот в полной мере испытал на себе.
Уэверу претила сама мысль о возможности физической борьбы с преступностью. Он предпочитал иметь дело со справочной юридической литературой, где находил соответствующую статью закона, которая позволяла ему уничтожать противника, ловко используя возможности судебной процедуры. Его разящий дар диалектически анализировать ситуацию и представлять доказательства зачастую загонял в тупик прокурора, а присяжных заставлял по-новому взглянуть на очевидные, казалось бы, улики.