– Ты сам-то этого хочешь? – спросила обрадованная Шелли, когда он рассказал ей о разговоре с членами выборного комитета.
– Я не прочь поучаствовать в политической жизни на местном, а то и на государственном уровне. Возможно, если мы внесем в государственную политику немного честности и прямоты, поубавится грязи, которой я навидался в Вашингтоне.
Грант все еще размышлял над этим предложением, она же ясно дала понять, что, каким бы ни было его решение, она его поддержит. Жизнь Шелли была яркой и полной. Словно и не было лет, проведенных с Дэрилом, который, как они прочли из газет, уже развелся со второй женой.
Ее жизнь началась в тот день, когда Грант Чепмен пригласил ее на чашку кофе после своей лекции. Или же – в тот день, когда он впервые поцеловал ее, шестнадцатилетнюю школьницу. А все годы, разделявшие эти два события, давно уже изгладились из ее памяти.
Теперь же, когда Грант обнял ее, Шелли вложила всю свою любовь в страстный поцелуй.
– Шелли, раз уж ты ведешь себя совсем не так, как подобает сдержанному банкиру, я, пожалуй, расстегну джинсы.
– Почему бы тебе их не снять? – вкрадчиво предложила она.
Смеясь, Шелли стала расстегивать пуговицы на его рубашке, а сам он, быстро расстегнув «молнию» на джинсах, ловко сбросил с себя всю одежду.
– Есть какие-нибудь еще идеи? – шепнул он ей на ухо, скользнув ладонью меж ее бедер.
– Угу. – Она прижалась к нему всем телом.
Выдохнув ее имя, Грант подхватил жену на руки и отнес в спальню. Осторожно опустив на постель, прилег рядом. Шелли уткнулась лицом в темную курчавую поросль на его груди, легонько провела по ней языком.
– Шелли… ты… такая… чудесная…
Она подняла голову, нашла его губы, и они слились с ним в головокружительном поцелуе. У нее перехватило дыхание, мысли смешались. Каждая частичка ее тела отвечала на малейшие прикосновения Гранта.
Он положил ладони на ее груди, чуть приподнял их и стал нежно целовать потемневшие соски.
– Грант, о, Грант, – простонала Шелли в упоении.
– Ты помнишь, как я любил тебя в первый раз, – прошептал он. – Помнишь?
– Да, да, помню! – воскликнула она, чувствуя, что погружается в блаженное забытье. – Помню…