1919 (Николаев, Белаш) - страница 62

Наконец, гость возник в дверном проеме.

- Приветствую вас, сэр Уинстон.

С этими словами Ллойд Джордж встал, приветливо улыбаясь и слегка разведя руки в приветственном жесте.

Сэр Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль изобразил на лице нечто схожее с отражением доброжелательной улыбки премьера и так же решительно, как и прежде, шагнул навстречу хозяину кабинета.

Мгновение они стояли друг против друга, премьер министр и руководитель «танкового комитета» при военном министерстве. Оба сугубо официального вида, в темных сюртуках с серыми жилетами, при стоячих воротничках, до крайности похожие и одновременно как будто пародирующие друг друга – высокий премьер и коренастый «первый танкист страны». Ллойд Джордж на мгновение вспомнил предвыборное собрание в родном Уэльсе, свой любимый костюм-тройку и котелок. В них было бы гораздо удобнее…

- Прошу вас, - он широким жестом пригласил гостя к столу.

- Благодарю, - чуть хрипловато ответил тот.

Начинающему полнеть Черчиллю понадобилось несколько секунд, чтобы уместиться в кресле на изящно выгнутых ножках. Завершив эту ответственную процедуру, он сложил руки на слегка выдающемся под сюртуком брюшке и принял вид крайнего внимания.

Кто дал ему прозвище «бульдог», подумал премьер. Сейчас Черчилль больше всего напоминал мопса-переростка, брюзгливого и весьма недовольного жизнью. Разумеется, председатель Комитета по танкостроению тщательно скрывал свои чувства, но обмануть прожженного политика, каковым являлся хозяин Британской империи, было не в его силах. Ллойд Джордж читал лицо своего гостя как открытую книгу – недовольство, нетерпение (пусть и тщательно скрываемое), ожидание перемен.

Черчилль бросил косой взгляд на объемистую папку с печатями и росписями, разумеется, закрытую. Без сомнения он понял, что в ней, оценил так же и то, что все бумаги заботливо убраны под серый картон. Губы его поджались, «бульдог» устремил взгляд на хозяина кабинета.

- Мы давно не виделись, мой друг, - светским тоном произнес Ллойд Джордж. – Признаться, я корю себя за то, что неотложные дела иногда заставляют меня забыть об узах дружбы.

- Да, понимаю, - хрипловато ответил Черчилль.

- Что с вашим здоровьем? – участливо поинтересовался премьер.

- Болел, - односложно ответил собеседник и, спохватившись, дополнил в том же официальном стиле. – Увы, мое здоровье несколько пошатнулось, но это преходяще.

- Надеюсь, ничего серьезного? – с искренней заботой спросил премьер.

- Слава богу, ничего. Было опасение, что это грипп, но оно не оправдалось.

- Я очень рад, грипп сейчас был бы весьма некстати.