— Хорошо, — сказал Чандлер все еще в раздумье, — я сам поведу отряд… Небольшой. Чтобы посмотреть, кто там… и те ли самые люди…
— Отлично, — одобрил я, стараясь не показывать, что все время еще трусливо сжимался, вдруг не поверят, а зубы у них вон какие. — Просто как бы замечательно!.. Ты принял мудрое решение, вождь, потому что тролли — самые умные и глубокомыслящие существа во всем этом громадном лесу!
Тролли одобрительно проревели. Чандлер кивнул.
— Ну… да, а как же?
— Я сейчас же выезжаю, — сказал я торопливо, — и предупрежу всех там, чтобы встретили вас с почтением!.. Зайчик!.. Ты где, морда?
Но первым прибежал Бобик, бока раздутые, словно сожрал целое стадо породистых коров холмогорской породы. Тролли, как и все нормальные мужчины, любят крупных собак, а это значит, что эту хитрую псяку кормили, чесали и баловали.
Зайчик примчался, волоча за собой столб коновязи и полсарая. Тролли ржали, как огромные зеленые кони, тыкали пальцами в бегущих следом испуганных и обескураженных конюхов–троллей и ржали, похрюкивая от восторга.
Я бодро вскочил на арбогастра, поднял его на дыбы и вскинул руку в красивом салюте. Наконец–то научился так делать, скоро можно будет и перед дамами выпендриваться, а пока на троллях потренируюсь.
Я несся к выходу из леса, пока там сэр Растер не вздумал переть за мной следом, в голове стукались лбами мудрые и просто удивительно замечательные мысли и новые идеи, рожденные обстоятельствами, как вот, к примеру, предложить это вот зеленое в супруги принцу Рудольфингу, в ответ на предложение династического брака между нашими кровавыми режимами.
Ах да, там же самчик, ну и это ладно, что–нить придумаем, у меня идей много, все не менее умные, у меня всегда так: яркость и необычность — главное, а как воплотить — потом разберемся. Я — сюзерен, стратегией занимаюсь, у меня еще много идей, я творец, а не инженер.
Зайчик ломился, как бронированный слон, ломая молодые деревца. Жаль, тролли не видят, сейчас бы одобрительно ревели вслед, вождь должен быть сильным, а я умело демонстрирую это при каждом удобном случае, а при неудобном тоже — каждом.
Бобик первым выметнулся на опушку, часовые шарахнулись, а он промчался и прыгнул на грудь сэра Растера, только тот и устоит перед таким напором, за что Бобик его уважает больше всех.
Мы с Зайчиком показались следом, оба собранные и деловые, у меня на лице соответствующая моменту строгость и государственная мудрость во всем незаурядном облике политика и дипломата.
Часовые подбежали и ухватили брошенный конец повода, а я помахал рукой и крикнул державно: