Пока я выдавал распоряжения Петрову по обеспечению грамотного подъезда начальства к нашему дереву. Каневский с Кузей уже вкатились, на хорошо просматриваемую со стороны снайперов, лесную прогалину. Я примолк и со страхом ждал сухих щелчков от выстрелов. Дёргаться и кричать им об опасности снайперского обстрела уже не имело смысла. Лишняя суета могла только привлечь внимание «кукушек». А так, был вариант, что если у них большой сектор, который они должны охранять, то две фигурки в маскхалатах на километровом отдалении они могли и не заметить.
Политрук, с комотом-2, благополучно проехали всю прогалину и остановились недалеко от нашего дерева. Даже не поздоровавшись и не выяснив, почему у меня весь маскхалат забрызган кровью, Каневский сразу же начал кричать:
— Черкасов, какого хрена ты здесь прохлаждаешься! Я уже минут двадцать нахожусь в месте расположения твоего взвода, и ни один красноармеец не знает, где их командир. Только и слышу – впереди снайпера, засада, лейтенант думает, как их обойти. Тьфу, Чапай, нашёлся! Знаешь, что бы сделал Василий Иванович, он давно бы организовал атаку и смёл бы эту несчастную засаду. Ты что, не понимаешь, что там, впереди, бьются с империалистическими наймитами, наши братья из 44-й дивизии. Сейчас каждая минута дорога и нельзя позволить белофиннам поступить с ней так же, как с 163 дивизией, которую они в декабре окружили и уничтожили. Тогда тоже, наверное, какие-нибудь умники думали, как обойти засады. А то, что империалистическая сволота, во главе с Англией, только и ждёт нашего срыва, они не думали? Капиталисты всего мира кинутся помогать белофиннам, если у нас произойдёт какая-нибудь заминка. Так что, лейтенант, хватит тут изучать противника, давай, вызывай весь взвод и цепью, вперёд, в атаку. Настоящий коммунист не должен дрожать за свою жизнь, а должен, если партия прикажет, отдать всю свою кровь за дело Ленина-Сталина. А ты, Черкасов, можно сказать, без пяти минут кандидат в члены ВКП(б).
Я, дождавшись некоторой заминки в речи товарища Каневского, попытался объяснить положение дел, и, в запальчивости, даже вышел из-за своего укрытия и сделал к нему несколько шагов. Обиженный, что меня подозревают в трусости и уклонении от выполнения поставленной задачи, я заявил:
— Товарищ комиссар, я тут не прохлаждался, мы с красноармейцем Сидоркиным обнаружили засаду белофиннов. Они хотят заманить на этой дороге наш батальон в огненный мешок. Исходя из этого, я решил: с взводом зайти им в тыл и уничтожить этих буржуйских выкормышей. Для чего и отправился с красноармейцем на рекогносцировку – чтобы выбрать траекторию для нашей яростной атаки. Но здесь мы напоролись на огонь вражеских снайперов, в результате чего красноармеец Сидоркин погиб, а я получил ранение в голову и с полчаса был без сознания.