Она кивнула головой, и сказала:
— Может не надо? Уедем, и всё? Заживёт…
— Я не могу просто так это оставить, извини. Покажешь мне его.
Минут через двадцать из будки вышли двое мужчин, один постарше, с властным и тоже высокомерным лицом, второй лет тридцати, худощавый и высокий, молодцевато перехваченный перевязью, на которой висела сабля, с рукоятью, украшенной золотыми узорами. Его сапоги были начищены до блеска, и весь он был такой напомаженный, что явно мнил себя завзятым сердцеедом, но притом при всём, отметил для себя Андрей, его сабля была вложена в потёртые ножны, видавшие виды от частого ношения, за поясом был заткнут кинжал, и видно было, что он умел пользоваться и тем, и другим.
— Кто из них? — спросил Андрей Алёну и она, как он и ожидал, указала на высокого таможенника с напомаженной головой.
Андрей медленно пошёл к беседующим таможенникам, выстраивая план действий.
Подойдя к мужчинам, он обратился к старшему:
— Прошу прощения, что отвлекаю вас от важной беседы, не подскажете, кто тут начальник таможни?
— Я начальник! — с неудовольствием сказал человек постарше — а что хотели?
— Понимаете в чём дело — я бы хотел привнести жалобу на то, что какой-то умственно отсталый психопат ударил маленькую девочку, следующую с нашим фургоном. Мне сказали, что этот дебил из числа ваших подчинённых. Мы не могли бы выяснить, кто это, чтобы я мог посмотреть в глаза этого труса?
— Хммм… — начальник таможни замялся и покосился на стоящего рядом медленно краснеющего заместителя — вы можете подать жалобу графу Баданскому на действия моего подчинённого, если выяснится, что это был один из наших людей.
— Понимаете в чём дело — я не сторонник кляуз. Мне бы хотелось посмотреть ему в глаза, глаза труса и подонка, который только и может, что поднимать руку на маленьких детей, и сказать ему всё, что я думаю о нём — а думаю о нём я очень плохо, считаю, что такой трусливый идиот ещё и импотент, потому он так и ненавидит маленьких детей, ведь сам не способен произвести ничего подобного своим маленьким гнилым отростком!
— Ты, скотина! Да, это я ударил эту маленькую поганку, которая вертелась под ногами и мешала! А ты, деревенский увалень, ответишь за свои слова! Я вызываю тебя! — заместителя начальника таможни перекосило от злости, он покраснел так, что казалось — сейчас лопнет.
— Ах вот как! Господин начальник — зафиксируйте где-нибудь — он меня сам вызвал, при всех, я его не трогал! Эй, трус, на чём будем биться?
— На саблях, деревенщина! Сабля, и кинжал! — высокий посмотрел на столпившихся рядом подчинённых, купцов с охранниками, жадно наблюдавших за скандалом и свысока бросил — через полчаса, на площадке за мостом, на той стороне. Бой до смерти! Я тебя научу уважать воинов, деревенская скотина! Впрочем — наука тебе впрок не пойдёт. Я тебя убью!