— Гара, но ведь погибнут все — и ты, и Шанти, и всё, что есть живого в мире! Неужели не стоит расторгнуть этот договор, когда жизни всего сущего угрожает смерть? Подумай сама.
— Я согласна с тобой, но наши старейшины говорят другое — нам нет дела до мира и до людей…и если пришло время умереть — мы умрём.
— Вот ерунда какая! Ну почему такое упорство! Неужели все у вас такие тупоголовые, как ваши старейшины?
— Не все. Но воевать между собой мы не готовы. Если пойти против старейшин — будет война, в которой погибнут многие, многие драконы, а нас осталось так мало…. В общем — надо думать. Я буду обсуждать это со своими друзьями, когда мы расстанемся. Ты дал мне интересную информацию, я с ними ей поделюсь, и мы поговорим — имеем ли мы право оставить без помощи этот мир, и ещё множество миров — например — твою Землю. Не будем пока это обсуждать. Ещё что-то спросить хочешь?
— Хочу. Ты — будешь мне помогать в моей войне с исчадиями? Не убивать их, не гоняться по стране за ними — просто сделать то, что я прошу — например — отвезти куда-то. Вот как сейчас. Или дать совет, поделиться знаниями…это возможно? Прямого нарушения договора в этом нет. И ещё — вы, драконы, можете обмениваться мыслями на расстоянии, как я понял. Это так?
— Можем. Но — смотря на какое расстояние, и ещё — с близкими — например я с дочерью — мы можем разговаривать на очень большом расстоянии, с чужими драконами — на гораздо меньшем. Что касается твоего главного вопроса — я пока не готова ответить. Вернёмся к нему позже. Отвезти я тебя отвезу — вот, дочери поможешь, она с тобой рядом будет — скажешь ей то, что тебе от меня надо, она меня и позовёт. А ей полезно походить по миру, засиделась там в этой дыре…давно меня просила вывести в мир — но куда ей идти — больной, беззащитной — а теперь совсем другое дело. Ты там как, жив ещё? Окоченел? Может спуститься, погреешься? Не хотелось бы, чтобы ты раньше времени умер.
— Честно говоря — я того и гляди превращусь в кусок льда! Знаешь как давай сделаем — где-нибудь появится большая деревня — ты спустись в лес возле неё и спрячься, чтобы не видать было, а я схожу в деревню, куплю одежды, да и поесть надо — у меня ускоренный обмен веществ, я сейчас просто умираю с голода, аж трясёт. Поохочусь, или в деревне что-то куплю… ты извини, что я тебя задерживаю остановками, отнимаю время…
— Хе хе хе — чудак! Что значит для дракона, живущего десятки тысяч лет какие-то несколько часов? Смешной мальчуган…спускаюсь. Держитесь крепче.
Дракониха заложила вираж, и Андрей, с трудом держащийся за гребешок оледеневшими руками с ужасом обнаружил, что его стаскивает в сторону и как мог вцепился в гребень, она пикировала, сложив крылья, как истребитель, давление воздуха на пассажиров увеличилось и струя грозила оторваться монаха от его сиденья. Выругавшись про себя, он прижался к скользкой чешуе и стал молиться, чтобы его не сорвало. Для себя решил — на будущее, если соберётся лететь на драконе — только с верёвкой, наподобие упряжи — хватит таких безумных полётов. Надо было сразу сообразить, что так он не долетит до места назначения — без нормальной тёплой одежды, без еды.