Наконец, его мучения закончились — покружившись, дракониха выбрала удобную поляну и после нескольких взмахов крыльев, взбив вихри жёлтых еловых игл и опавших листьев, утвердилась на сочной траве.
— Иди. Вон, в той стороне, я пятнадцати минутах ходьбы человеческим шагом, большая деревня, домов двести, или больше. Я буду ждать тебя здесь. Шанти, ты с ним пойдёшь?
— С ним. Насиделась уже на месте…
— Вначале поесть — мне надо много энергии, я истощён. Я оставлю возле тебя моё барахло, хорошо?
— Оставляй. Никто не увидит.
Андрей разделся догола, дрожа от холода, сложил вещи под лапы драконихе, раздумывая над словами — «Никто не увидит» — что бы это значило? — и перекинулся в Зверя, сразу почувствовав себя хорошо и уютно — тёплая шкура прикрывала от холода, грела. Вот только есть хотелось неимоверно.
Сделав несколько прыжков, он оглянулся…и не увидел Гары! Она исчезла!
Вернувшись, Андрей пошёл по направлению, где она сидела до этого и уткнулся в её бронированный бок.
— Так ты тут?! Я уж думал — куда делась?
— Мы умеем маскироваться — равнодушно сказала дракониха, и Андрей понял что комментариев не будет. Ну что же — не будет, так не будет.
Он повёл носом по ветру и где-то далеко учуял запах оленя — похоже тот пил воду, так как чувствовался ещё и запах тины и болота — вероятно рядом находилась речка или какой-то другой источник.
Зверь-Андрей рванулся вперёд, как гоночный автомобиль, и тут же почувствовал, как какое-то маленькое существо впилось ему когтями в загривок:
— Без меня решил охотиться?! Нет уж, я тоже есть хочу! Гони вперёд! Чего ты нога за ногу плетёшься?! — Шанти выгнула спину и сидела на спине мчащегося Зверя, как маленькая чёрная ведьма.
Андрей только хмыкнул, и продолжал лететь сквозь чащу леса, в глубине души мстительно надеясь, что эту чертовку собьёт какая-нибудь ветка — тогда может быть у неё поубавится спеси и вредности.
Олень, видимо зачуял, что по его следу бежит стремительная смерть, и бросился в сторону от ручья — но поздно — уйти от от Зверя ему не удалось.
В несколько длинных прыжков, догнав крупного быка, оборотень полоснул ему когтями по сухожилиям задней ноги, а потом бросился на упавшее животное и перекусил горло.
Чувствуя, как с живой, тёплой кровью, полившейся ему в глотку, возвращается тепло и энергия, Зверь радостно и торжествующе заурчал, на миг полностью став Зверем.
Наконец, поток крови прекратился, как и судороги умирающего оленя, и оборотень приступил к трапезе — вырвал огромный кусок из ляжки оленя и стал поглощать свежее мясо.
— Оторви мне кусок, не будь таким жадюгой! — послышался рядом голос и обернувшийся оборотень увидел кошку, безуспешно пытающуюся пробиться через толстую кожу животного — давай, оторви получше — лучше печень давай! Я люблю печень!