— Фёдор, я понял тебя. Ещё вопрос — ты можешь меня обучить фехтованию на саблях, мечах? Ну, до тех пор, пока ты не уйдёшь с караваном. Мне хоть азы фехтования знать, я в этом дуб дубом.
— Интересно — бывший военный, и не умеешь фехтовать? — усмехнулся солдат — как так оказалось?
— У нас другое оружие. Сабли и мечи давным-давно не актуальны. Так можешь обучить?
— Могу, почему нет? У меня есть ещё кое-какой запас накопленных денег. С караваном я не скоро уйду — месяца на три жить хватит. Да и хочется поглядеть, какого ты в городе шороха наведёшь… давай, приходи завтра к обеду, будем учиться.
— Пока что, можно я потренируюсь в стрельбе, прямо сейчас? Хочу пристрелять арбалет на разных расстояниях, почувствовать его. А завтра в обед мы займёмся фехтованием, ладно? И пусть пока арбалет лежит у тебя, чтобы мне с ним не бегать по городу…как понадобится, я его возьму.
Следующие несколько недель Андрей посвятил воинским упражнениям — к обеду он ходил к Фёдору, они обсуждали последние городские новости, потом брались за тупые сабли, которые солдат достал из скрытой кладовки со снаряжением, после фехтования, Андрей тренировался с арбалетом, а также с луком — на всякий случай, надо владеть всем оружием, которое имелось в этом мире — по возможности.
К концу второй недели он уже попадал болтом в кружок, размером с куриное яйцо за сто метров — это был очень неплохой результат. На таком расстоянии и из винтовки-то попасть трудно — обычному человеку. А из лука — поскромнее, но тот же результат, только на расстоянии метров двадцати-тридцати.
Но Андрей не был обычным человеком, его рефлексы, немного притупленные за время бездействия, возвращались, и скоро он снова станет той машиной убийства, которой был до монастыря.
Его успехи в фехтовании были поскромнее — за пару недель нельзя стать классным фехтовальщиком, хотя он и мог уже кое-как противостоять не слишком искушённому бойцу с мечом. Фёдор хвалил его за успехи в фехтования, заявляя, что таких успехов многие добились бы только через полгода, не меньше, однако Андрей не был доволен своими результатами.
В трактире не очень приветствовали его отлучки, они как-то уже и привыкли, что Андрей постоянно находился на работе, никуда не ходил, не пьянствовал и не прятался от работы. Но он быстро это пресёк, заявив, что он тоже не особо желает сидеть в трактире всеми днями напролёт, как раб, у него тоже может быть своя личная жизнь.
Так что, натаскав с утра воды, нарубив дров, монах до вечера уходил к Фёдору на тренировки. Тому нравилось общаться с Андреем — они обсуждали городскую жизнь, разговаривали на философские темы, сравнивали типы оружия, владение которым было коньком Фёдора.