- Если хочешь жить, быстро отведи меня к старосте вашей деревни! - прикрикнула на него Тахикиро, голова которой отозвалась такой болью, словно вчера она не билась с ронинами, а перебрала саке.
- Я все сделаю, все сделаю, госпожа. - От звуков командного голоса крестьянин немножко опомнился и теперь ползал перед Тахикиро в более привычной ему позе - на коленях, намереваясь облобызать ее голые ноги.
Преодолевая тошноту, Тахикиро поднялась и, натянув на себя штаны, приказала крестьянину обуть ее. Голова болела так, что воительница не могла даже подумать о том, чтобы наклониться, не потеряв при этом сознания.
Вместе с крестьянином она добралась до небольшой, но чистенькой деревеньки с крошечными садиками. Аккуратненькие бамбуковые изгороди были невысокими и, судя по цвету дерева, сделанными совсем недавно.
Возле одного из домов были развешены рыбацкие сети, возле которых старик в одной набедренной повязке заделывал свежие прорехи.
При виде залитых кровью Тахикиро и крестьянина рыбак вежливо поклонился, после чего продолжил заниматься своим делом, всем своим видом демонстрируя, до какой степени он не спешит ?навязывать незнакомой госпоже свою помощь. Впрочем, о помощи его никто и не собирался просить, пройдя несколько домов после домика рыбака, они вышли на небольшую площадку, по всей видимости, являющуюся центром деревеньки. Дом старосты был выше и шире всех остальных домов, из-за добротной изгороди весело выглядывала карликовая сосенка, тут же был разбит очаровательный садик.
Деревенька явно не была бедной, что радовало.
Постучавшись у калитки, они не долго ждали появления девушки-служанки, следом за которой на стук вышел толстенький кривоногий человечек, длинные волосы которого были завязаны в пучок. Фигура старосты напоминала собой грушу и больше подошла бы его жене, но отчего-то досталась именно ему.
Узнав, кто такая Тахикиро, он тут же пригласил ее в дом, подгоняя служанок, чтобы те быстрее сделали ванну для госпожи. Тут же был вызван деревенский лекарь.
Сняв с себя окровавленную одежду, опираясь на руку прислуживающей ей служанки, Тахикиро позволила девушкам смыть с себя кровь, после чего погрузила свое исстрадавшееся без горячей воды тело в глубокую сидячую ванну. Служанка массировала какое-то время ее плечи, в то время как другая подливала в чашечку свежезаваренный чай.
Через четверть стражи к дамам присоединился староста, который заверил госпожу, что деревня выделяет ей паланкин и две смены носильщиков, которые в два дня домчат ее до Иокогамы. Впрочем, никто не собирается прогонять ее прямо сейчас, и если госпожа пожелает, она может остаться в деревне столько времени, сколько ей это буден нужно.