— Ладно, пошли уже плавать, а то я глупо себя чувствую по колено в воде голый.
— А по мне так в самый раз, — хихикаю и шлёпаю его пониже спины. Он так возмущается, что теряет равновесие, и тут же роняет меня в воду с громким плюханьем. Я хохочу и отбиваюсь, потому что он меня щекочет, а потом затаскивает на глубину и принимается целовать, так жадно, как будто месяц не видел, а не только вчера полночи этим и занимался. Скоро для меня небо и вода сливаются в единый синеватый фон, а каждый вздох отдаётся эхом от скал, смешиваясь с чаячьими криками. Я растворяюсь в воде, а Азамат во мне, и мы расходимся кругами по поверхности, мягко омывая камни и пляж, сцеловывая друг с друга солнечные блики. Круги образуют водоворот, но он стремится не вниз, а вверх, фонтаном-фейерверком заполняет небо, и вот уже мы, рассеянные брызгами, с плеском опускаемся на застеленное морем ложе.
Азамат выныривает и отряхивается по-собачьи, гизик с косы свалился, и непослушные волосы немедленно расползлись по поверхности, как разводы туши. Я лениво лежу на спине, мечтая о том, чтобы потянуться, но даже это лень. Азамат цепляет меня под мышки и принимается гонять вокруг себя, рассматривая моё тело сквозь толщу воды.
— Ты с этой своей гимнастикой теперь ещё стройнее, чем когда мы поженились.
— Неправда, — вяло отвечаю я. — Мне дотуда ещё четыре килограмма…
— Это волосы отросли, — отмахивается Азамат. — Они же у тебя из золота. Кстати, помнишь, ты говорила, что у Алэка глаза могут потемнеть? А когда?
— А кто его знает. Может, через полгода. Может, раньше… А тебе так хочется, чтобы он был твоей точной копией, что ли?
— Нет, наоборот. Я бы хотел, чтобы они у него остались такими синими, как у тебя. Такое вообще может быть?
— Теоретически может, хотя вряд ли.
— Надо будет Алтонгирела попросить за это помолиться. Представляешь: "князь Алэк Синеглазый". Звучит, а?
Я ухожу под воду побулькать.
Когда мы возвращаемся, вокруг дома уже кипит работа. Маман всё распланировала, мужики приволокли из леса крошечные деревца и понатыкали их по маминому указанию, а теперь обильно поливают из шланга.
— О, капитан, — Эцаган разгибается из-под микроскопической сосенки. — Как вы долго, мы уж думали, не послать ли спасательную экспедицию…
— Я бы вам устроил спасательную экспедицию, — хмыкает Азамат. — До самого Ахмадхота бегом.
Эцаган ржёт и подмигивает мне. Я ему грожу кулаком.
— Вот, глядите, — мама возникает перед нами и делает широкий жест рукой. — Здесь у вас будет тенистая аллея.
— Лет через тридцать? — спрашиваю.
Азамат приседает и присматривается к лиственным задохликам, торчащим из свежевскопанной земли.