С тихим «О нет!» бабушка покачала головой.
— Ты опять получила послание от этого отвратительного шантажиста?
— Я профессиональная актриса, но не способна ввести в заблуждение даже родного человека, — поморщилась Маркейл.
— Как на этот раз прибыло письмо?
— Я обнаружила его под своей тарелкой за завтраком сегодня утром.
И это испугало Маркейл. Одно дело находить записки внутри экипажа или среди цветов в своей театральной гримерной, и совсем другое — обнаружить одну из них в собственном доме. Прежде она никогда не чувствовала себя такой беззащитной.
— Мне это совсем не нравится, — объявила бабушка со своей обычной прямотой. — А слуги что-нибудь видели?
— Нет, но они ведь на самом деле не мои, а Колчестера.
— Эти последние два года я все время говорила тебе, что нужно приобрести собственный дом, — укоризненно качая головой, сказала бабушка. — Это самое меньшее, что ты могла бы предпринять.
— Невозможно!
Старческая пергаментная кожа покраснела, но бабушка убежденно заявила:
— Граф использует тебя, чтобы скрывать от света извращенные склонности.
— А я использую его, чтобы избавиться от нежелательного внимания, которое делает мою жизнь невыносимой. Нам обоим это выгодно, и к тому же он очень добр. Я обязана ему и вряд ли смогу когда-нибудь отплатить.
— Знаю, знаю. Он спас тебя от князя, когда этот негодяй набросился на тебя, надеясь принудить стать его любовницей. Я вечно буду благодарна Колчестеру за его действия в той ситуации, но это не означает, что ты в постоянном долгу перед ним. Ты тоже пригодилась ему в жизни, не так ли? — Бабушка выразительно подняла бровь. — Полагаю, нравы Колчестера не изменились?
— Если ты спрашиваешь, безумно ли он еще влюблен в Джорджа Энистона, тогда ответ — да. Они вместе теперь уже почти год.
— Для него это слишком долго.
— Да, верно. Хотя «вкусы» Колчестера — это его собственное дело, но Энистон мне не нравится. Он все время просит денег и устраивает скандалы из-за пустяков. Мне хотелось бы, чтобы Колчестер порвал с ним.
— Похоже, этот Энистон не слишком-то приятный человек.
— Когда в плохом настроении — нет, но в хорошем — он очень обаятельный, и Колчестер без ума от него. Не думаю, что их отношения с таким количеством драматических сцен полезны для него… — Маркейл беспомощно пожала плечами. — Я сказала ему все, что думаю, а он просто отмахнулся, заявив, что иногда жизнь не позволяет находиться рядом с тем, в кого влюблен, и именно это происходит.
— В этом он прав. Иногда судьба толкает человека на дорожку, которую он сам не выбрал бы.
Маркейл молча согласилась. Она нежно любила Колчестера как брата, которого у нее никогда не было. Для высшего света он был холостяком, за которым все охотились и который ускользал от мамаш-сводниц и их дочерей с искусством, завоевавшим ему восхищение пэров. Никто никогда не догадывался о его тайне, и он жил теневой жизнью так долго, что носил вторую кожу так же естественно, как настоящую.