Бонни крепко держала розового кролика, но при этом не сводила глаз с матери.
– Ты этого еще не понимаешь. – В глазах защипало от навернувшихся слез. – Я и сама не всегда понимаю. Но мы постараемся… вместе… Может быть, я все пойму, когда расскажу тебе о нас. – Она утерла глаза. – Хотя многое там не для детских ушей… придется вырезать… – Ева нервно рассмеялась. – А жаль. Потому что именно в том акте ты и выходишь на сцену. А еще… ничего прекраснее у меня в жизни не было. – Она наклонилась и поцеловала Бонни в щечку. – Да, чудесное было время.
Ева откинулась на спинку скамейки.
– Пожалуй, лучше начать сначала. Я встретила твоего папу жарким летним вечером, здесь, рядом с тем местом, где мы сейчас сидим. Он пришел на помощь и спас меня, как герой в тех сказках, которые я почитаю тебе, когда ты немножко подрастешь. Звали его Джон Галло…
Коттедж на озере
Атланта, штат Джорджия
Наше время
– Ева! – Кэтрин снова постучала в дверь. – Ева, ответь. Нам нужно поговорить. Ты ставишь меня в неловкое положение. Из-за тебя я чувствую себя виноватой. Я сделала то, что считала нужным. Откуда мне было знать, что ты так расстроишься.
Кэтрин чувствует себя виноватой? С какой стати? Это она, Ева, повела себя как последняя идиотка. Нет, не идиотка, а как шестнадцатилетняя девчонка, какой и была, когда родила Бонни. Убежала в свою комнату, заперлась, забилась в темный уголок, как будто нашла свое единственное укромное местечко. Свое убежище. Но ведь она уже взрослая женщина, прошедшая ад и сумевшая вернуться. Ей по силам справиться с любыми трудностями, преодолеть все препятствия.
Но как быть с обвинением, брошенным Кэтрин? Ведь если Кэтрин права, то вся ее жизнь, все, во что она, Ева, верила, переворачивается вверх дном.
Нет, такого не может быть. Кэтрин ошибается.
– Ева!
– Иду. – Ева тяжело поднялась и подошла к двери. Уже стемнело, и, прежде чем открыть, она щелкнула выключателем. – Извини, не хотела тебя обижать. Просто это было немного… неожиданно. – Она состроила соответствующую гримасу. – Мягко говоря.
Кэтрин вошла в комнату и закрыла за собой дверь.
– Почему, по-твоему, я так долго не решалась с тобой поговорить? Потому что знала, тебя эта новость расстроит. – Она направилась в кухню. – Давай-ка я приготовлю кофе. И сама чашечку выпью.
– Перестань со мной нянчиться! Повторяю, я не думала о Джоне Галло с того времени, как появилась Бонни. А теперь ты вдруг сваливаешься как снег на голову и называешь его имя в связи с ее смертью. Как обухом по голове. – Ева помолчала. Вздохнула: – Только я знаю, что здесь какая-то ошибка.