На мою просьбу передавать привет Василию, что трансцедентально, Иванычу, он таки ответил - Всенепременнейше, молодой человек... Всенепременнейше! Но мысли его уже явно блуждали где-то очень далеко отсюда.
Из мастерской топаю домой. В казарму. Дырку в потолке так и не заделали, впрочем, какая разница. Главное, бомбу убрали. Ещё более расширив отверстие в крыше. Логично - дождей вроде как не ожидается, да и всё равно скоро мотать отсюда. Для немцев, что ли, крышу класть? А вот немцы, кстати, не таковы. Помнится, заезжаем куда-нибудь, на пару недель, наши побросали барахлишко, достали, что нужно, и по бабам. Или насчёт выпивки - каждому, как говорится, своё. Эти же разве что клумбы не обустраивают. Впрочем, в Шабе затесался среди наших один, на три, для начала, месяца - была и клумба.
Разоблачившись, давлю на фазу. С планом до ужина. Солдат спит - служба идёт. Немного, однако, увлёкся этим делом. Просыпаюсь, когда уже темнеть начало.
В столовой обнаруживаю усиленно машущего мне рукою Фрола. В окружении сразу трёх возбуждённо щебечущих девочек. Ромашечек. В форме. Связистки. В начале войны большая редкость. Это потом женского персонала по пол-аэродрома стало. Укладчицы, медсёстры, официантки, связистки, техсостав, даже лётный. Фрол, похоже, собрал собою всё, что имелось - незанятого на данный текущий момент по службе - в наличии. В данном убогом месте нашего грустного пребывания.
Взяв рыбки с картошечкой и чайку с булочкой, расположился напротив. Слегка датый уже Фрол возбуждённо ругает технарей. За движок, отказавший в самый интересный момент. Боя. Что могло стоить жизни. Непревзойдённому асу. Но не стоило. Потому что некоторые великие истребители, недооцененные, увы, прекраснейшей частью населения планеты, умеют выполнять кое-какие фокусы и в планировании. Да, действительно, это надо суметь - с неработающим движком уйти от "мессера" в пикировании с глубоким креном и с хитрющим скользячим переворотом, потом, незнамо как не воткнувшись в землю-матушку, запустить движок, сбить таки увлёкшийся "мессер". Потом снова заглох, "мессеры", слава богу, удирали уже, потом опять запустился. Кажется, картина ясная. Для меня. Но раскрывать её сейчас расфуфырившемуся перед дамами Фролу бестактно, да и ни к чему. Успею.
Тем временем совсем стемнело и народу подсобралось, на огонёк. Много незнакомых. Откуда-то. Не летуны. Ладно, чаю не жалко. Фрол протяжно так смотрит на меня, потом ошарашивает:
- Костик, а гармонь? - буква "г" с хохлятским каким-то таким прононсом. Я сначала не врубился - какая такая гармонь? Хорошо хоть, с давних пор приучен базар фильтровать. А то прокол получился бы. По мелочи, но и курочка по зёрнышку клюёт. Костик у нас, оказывается, гармонист. А я всё думал, что за гробина непременно возле моего спального места оказывается. Заботами не иначе как Петровича, можно предположить. Что ж, пусть Костик и отдувается. Сходимши в казарму - благо, недалеко, притаскиваю струмент, усаживаюсь, под чутким Костика, в уголок обжорки, разворачиваю меха, и Костик начинает хитро так давить по прибору пальцами, в результате чего получается довольно таки ладная плясовая. Ну, так и пусть его...