- А где это ты научился вот так вот ловко под пули сигать, а, Костик? - голос вроде знакомый. Катюлис!?!
- Это как-то само получается, товарищь старший лейтенант госбезопасности. Не желаете попробовать, а? - поднимаю голову. Действительно. В жестко очерченном светом фар чёрном силуэте угадывается знакомая конфигурация нетамбовского волчары.
- Во-первых, что-то не хочется. Сейчас. Во-вторых, для вас, Константин батькович, просто Альгирдус. Вне службы, разумеется. И, наконец, в-третьих, твоими молитвами, с сегодняшнего дня действительно старший, но не лейтенант, а майор. НКВД.
- Поздравляю. Я ж говорил, присвоят! - поднимаюсь с пола. Сейчас, когда смертная доля миновала - ли? - резко, до озноба ощутил холод ночного воздуха. Бабочки у фар. Мельтешат. Ночные. Мошкара...
- Не присвоили. Вернули.
- Всё равно поздравляю. От всего сердца... Альгирдус.
- Пошли. Простудишься ещё.
Молча миновав полуторку с зажжёнными фарами и обалдевшим водилой, топаем к гостевому домику, который оказался совсем неподалёку. Чёрт, только сейчас вполне ощутил, до чего ж хреново без сапог... в лесу прифронтовом. По дороге, однако, порадовал себя мечтою об использовании этих замечательных кустов и очаровательного в темноте подлеска для подкрадывания с последующим тихим вырезанием. Часовые, как успел на автомате заметить, пока к месту шли, пыхтят, шумно дышат, воняют потом, а кое-где даже самокрутками пыхают, секретов тоже определённо нет, не говоря уж о минах с детекторами - лепота!
Через слабо освещённую прихожую, щуря глаза с темноты, поднимаемся наверх, в недолгий мой приют. В щелях будто случайно приоткрытых дверей ощущаю настороженные глаза, может, и фиолетовые средь них найдутся... впрочем, какая разница. Заскочив в умывальник - раковина эмалированное, овальное зеркало в резной деревянной раме, ручка единственного крана литая фигурная, такие и в наше время встречались ещё по провинциальным гостинницам - и, наскоро умывшись, отправляюсь к себе в тесну каморку. Там расположился уже у крохотного, но с претензией на создание рабочей обстановки письменного столика, даже с лампой - слава богу, не мне в лицо, Катилюс, спокойный, как танк и, кажется, довольный, как слонёнок. Хотя у неубогого сего чухонца хрен разберёшь, что и как. Морда каменная, зенки стылые.
Одеваюсь. Всё, вроде, на месте. Кроме удостоверения. Достаёт из нагрудного кармана, кладёт на стол. Убираю во внутренний. Для прикола вытягиваюсь по стойке "смирно":