Вдруг слышу голос - Товарищ младший лейтенант комсомолец Малышев, а о чём я сейчас говорил?
О том - отвечаю - что мы сейчас должны дружно сплотиться и под чутким руководством ВКП(б) и лично товарища Сталина выступить под алым стягом борьбы на борьбу с...?
Способность автоматом выдавать последнюю услышанную фразу меня ещё в школе не раз выручала. Не такая уж редкая, кстати.
- А то мне показалось, что Вам неинтересно, у вас вид такой был ... отсутствующий.
Не успел я соврать, до чего ж мне всё это интересно, как под истошный взвизг двери материализовался посыльный и потребовал на КП. Меня. Сточно. И тем не менее. Прежде чем отпустить несознательного меня, сначала поступило, из зала, предложение отпустить оного, опосля, натурально, проголосовали, и уже потом покинул сборище. Даже не зная, что и сказать по этому поводу. Впрочем, ежели народу нравится, так почему бы и нет.
На КП меня вовсю уже ждали Сиротин - стоя, Жидов, Харитонов и Толик - опять фамилию забыл, чёрт... простое что-то такое. Оказывается, решение насчёт поединка наверху ещё не принято. Думают, то есть. Однако сначала решено было дать мне отдохнуть. На всякий случай. Но затем пришёл заказ на разведку. Снова флотский Р-10, вдоль предполагаемой линии фронта, туда чуть западнее, обратно чуть восточнее, ну, или как уж там получится. Немного поснимать, но не как тогда, а в основном по радио - кто, где, да как. Доложить. И - надо сопроводить. А у нас с Жидовым вроде как опыт есть. Остальным же неплохо бы его приобрести. Глядя на нас. Старых муд... рых.
Прежде, впрочем, задержался. Попросил Сиротина, чтоб если что - смертью храбрых. А не без вести пропавшим каким-нибудь. А то жаль будет, если всё зря... Ну, с Фросей этой. Пообещал. Ему - верю.
А так - сказано-сделано. Дело уже к вечеру, неспешно ковыляем вслед за разведчиком, тем же самым, на север. Прямо за ним Харитонов с Толиком, следом Жидов со мною. Кручу головой. Солнце с запада, "худым" удобно. От солнца. Излюбленный приём. Настроение, однако, прекрасное. Хоть что-то доброе сделал. В этой жизни.
Немцы, значит, распаковали-таки свою кубышечку. Десантную. У нас после Крита так и не решились ни на одну парашютную высадку. Немцы, в смысле. Я, служа в ВДВ, разумеется, не мог не интересоваться их историей. Включая не наши. Все панические вопли про немецкий десант, которых немало было в начале войны, относились к прорвавшимся разведдозорам, которые действительно немало всего натворили. Ну, "бранденбурги", конечно... Хотя и они в основном - не парашютным способом. Инфильтрация, тайные аэродромы, планеры со встречей на земле. Больно стрёмное это дело - с самолёта сигать. С парашютом. В неизвестность. Потери слишком велики. Хотя способность к парашютному десантированию - штука полезная. Противнику приходится контролировать все потенциальные площадки приземления. Рассеивая внимание и силы.