— Еще не время, — убеждала она Грея, вспоминая ледяные глаза Оливии.
— А когда наступит правильное время?
— После первого триместра. Не хочу радовать их раньше времени.
— Судя по твоему лицу, ты не слишком веришь в то, что они обрадуются, да?
— Полагаю, у них есть право на личное мнение, — осторожно ответила Шарлотта. — Даже если они думают, что было бы гораздо лучше, если бы мы вообще никогда не встретились.
— Шарлотта, ты должна дать им шанс. Все будет хорошо.
— Я дам, — пообещала она. — Я знаю, что мы должны все им рассказать, и мы обязательно сделаем это. Скоро. Но не сейчас.
— Тогда, может, пригласим завтра маму на ланч? Найдем какой-нибудь симпатичный ресторанчик в городе, вы сможете получше узнать друг друга. Обещаю, я ни слова не скажу о ребенке.
К счастью, Грей не забыл рекомендации Шарлотты о том, как следует знакомить свою девушку с семьей, но все равно мысль о том, что вскоре ей предстоит встреча с Оливией, вселяла в душу Шарлотты первобытный ужас.
— Кстати, а где, по ее мнению, ты сейчас живешь? Все так же на яхте?
— Возможно. Я еще не сказал ей, что мы теперь живем вместе. Могу сделать это прямо сегодня, если хочешь.
— Думаю, с этого стоит начать, а уже потом сообщать ей о будущем внуке.
— А что насчет ланча?
— Думаю, это хорошая идея. — Этот мужчина переполнен хорошими идеями. — Мы с Оливией попробуем начать все сначала. И там не будет Сары, значит, у твоей мамы не будет конфликта интересов. Они с Оливией все еще много общаются?
— Я почти уверен, что они регулярно пьют кофе вместе.
Великолепно.
— Шарлотта, Сара не имеет для меня никакого значения.
— Из-за ребенка, — тихо добавила Шарлотта, с трудом сдерживая внезапно подступившие слезы.
— Из-за множества причин.
— Но все будут думать, что, забеременев, я поймала тебя в ловушку.
— Шарлотта, я не в ловушке.
Но она знала, что это не так, просто Грей сам еще этого не понял.
— Грей, ты прекрасный человек…
— Тогда выходи за меня.
— Нет.
— Почему?
— Потому что мы еще не готовы к этому шагу.
Грейсона обуревало разочарование. Нетерпение. Он был человеком действия и ненавидел ждать. Что ж, это не первая вещь, на которую их с Шарлоттой взгляды разошлись, и, конечно, не последняя.
— Хорошо. Тогда для начала просто встретимся с моей матерью.
Шарлотта согласно кивнула. Ее одолевали противоречивые чувства. Она всю жизнь мечтала о большой семье и, хотя знала, что родные Грейсона от нее не в восторге, была рада, что у ее малыша будут настоящие любящие бабушка и дедушка.
Грейсон подарил ее тридцать дней блаженства. Тридцать дней и тридцать ночей он был рядом с ней, поддерживая, оберегая, обжигая своей неистощимой страстью. Но утром тридцать первого дня на его электронную почту пришло предложение о работе, которое поставило едва нашедший опору мир Шарлотты с ног на голову.