— Поймите, я говорю правду, е… правду. А как бы вы себя чувствовали, если бы убили приятеля, лучшего друга, вашего старинного друга, которого сильно любили?.. Не понимаете, о чем я… А-а-а, что с вами говорить!.. Как вы себя почувствуете, если сделали это случайно, просто чтобы проучить, преподать урок?!
Элоис с помощью лодочника попыталась его выпроводить.
— Я приготовил бутерброд для этого сукина сына, ублюдка Спринджера! — упирался Гарри, пытаясь их убедить в своей правдивости. — Это был его бутерброд! Черт возьми! Гейл же не ест рыбу. Она ненавидит рыбу! Я насыпал порошок в рыбу, понимаете? Для этого негодяя Спринджера! Он обожает рыбу… Гейл спала… постель… я надел рубашку… его не было… трахался, сука… проклятая рыба… в холодильнике…
Мужчина в недоумении переглянулся с барменшей. Они перестали выталкивать Гарри, давая ему возможность высказаться. Речь пьяного Гарри была несвязной, он проглатывал слова, путался, смех чередовался со всхлипами, то он почти кричал, то бормотал что-то совсем тихое, но он достаточно подробно излагал детали, и Гейл здесь знали, а слухи о смерти быстро разлетаются в маленьких провинциальных городах, где мало что случается неординарное.
Гарри вспомнил мертвое голое тело на берегу, скрючившуюся фигурку Гейл и разрыдался.
Тьерни много раз приходилось допрашивать людей, кто был молчалив, как каменное изваяние: горничных, растлителей, выдававших себя за «друзей» сбежавших подростков, всевозможных перекупщиков «живого товара», сутенеров и домовладельцев, предоставляющих убежище за «особую плату».
Когда приходилось действовать угрозой, когда силой, чаще — хитростью, собирая крупицы правды из потока общего трепа. Хорошо помогал резкий прямой удар в солнечное сплетение. Но Бобби старался не слишком часто прибегать к такому приему обработки особо неразговорчивых. Более продуктивным было найти причину страха и рычаги давления на молчуна.
В данном случае все средства были хороши. Тьерни обнаружил яхту «Блю Найт» у причала местного яхт-клуба. Перед тем как забраться на яхту, он проверил свою амуницию, переложил револьвер из кобуры в карман брюк. За восемь лет работы в сыскном агентстве ему ни разу не пришлось применять оружие, если не считать тренировочные стрельбы в тире. Но никогда нельзя сказать заранее, чем дело кончится, и оружие должно быть наготове.
Бобби забрался на палубу, стараясь не шуметь, хотя даже негромкий звук, проникая сквозь дерево, гулко отзывается внизу, в кубрике.
Бобби был уверен, что кто-то есть на яхте, и был готов к встрече. Он выставил револьвер и впрыгнул в кубрик.