— Никто бы мне не поверил, — покачала головой Райэннон. — Он мне это сказал. Он высокоуважаемый профессионал. А я… была скорбная разумом молодая женщина.
Гэбриэл словно потерял свою обычную сдержанность. Он выглядел таким разгневанным, что у нее задрожали руки. Он приблизился к ней. Глаза смягчились.
Почти не думая, она потянулась к нему. Тепло его пальцев согрело ее и вливалось в ее тело до тех пор, пока неожиданный лед в сердце полностью не растаял.
— Он говорил… он говорил, мол, пациентки часто создают иллюзии о своих врачах, воображают события, никогда не происходившие. Я знаю, что у меня нет иллюзий на его счет. Но я понимаю, что для него не проблема убедить любую травмированную женщину.
— Подонок! — прорычал Гэбриел. Он провел руками по ее предплечьям и нежно обнял плечи.
Райэннон дрожала, чувствуя себя лисой, убегавшей от охотничьих собак и по ошибке попавшей в чужую нору.
Она не могла посмотреть вверх. И упершись взглядом в его подбородок, заметила, как перекатываются желваки на скулах. Он передвинул руки с плеч на спину, привлек ее к себе и держал очень легко. Она отдыхала, прижавшись к нему. Его щека чуть касалась ее виска.
— Этот мужчина преступник, — сказал он. — Хищник самого худшего сорта. Он выбирал беззащитные жертвы. Надеюсь, его надолго отправят в тюрьму.
— Спасибо, — прошептала Райэннон.
— За что? — Он чуть откинулся назад и посмотрел на нее.
— За то, что ты поверил мне. За то, что так сердился за меня. За то, что успокаивал меня. Хотя и не яблоками. — Она попыталась улыбнуться, подняв голову и посмотрев ему в глаза.
— Так ты знаешь эту цитату? — Он не улыбался, но злой блеск из глаз ушел.
Это выражение словно сквозь фильтр прошло через отдаленные участки разума. Где-то она слышала его, очень давно, вероятно на свадьбе подруги.
— … Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, — прочитала она.
— Из «Песни песней», — кивнул Гэбриел. И хотя она вспомнила следующие строчки, он процитировал их: — … ибо я изнемогаю от любви. — Райэннон? — произнес он, наблюдая, как вспорхнули ее веки и зарумянились щеки. Он увидел, каких усилий ей стоило поднять голову и встретиться с ним взглядом.
— Да? — выдохнула она.
Губы искушающие и полные, немного неуверенные были в нескольких сантиметрах от его. Она не двигалась, не отворачивала голову и не отскакивала в сторону. Ее тело, мягкое и податливое, рядом с его. Хотя в глазах таится намек на нервозность.
— Райэннон? — еле слышно повторил он, чувствуя, как бьется ее сердце, ударами отдаваясь в его груди. Как искушающе близки холмы ее грудей.