В томительном ожидании пролетели сутки. Потом вторые, а тут уже и третьи к своему завершению близятся. Ну, а князя как не было, так и нет. Витязи вида не показывают, но нервничают, и только Немой спокоен, словно танк. Поел. Поспал. Отдежурил. Умылся. Сделал гимнастику. Снова поел и опять спать...
- Чирик-чирик! - над лесом разнесся громкий писк ночной птахи. Это был сигнал придорожного поста, который сообщал, что по неприметной тропинке к нам приближаются гости.
Неосознанно я встряхнулся, напрягся, и рукоять Змиулана оказалась в моей руке. После этого прислушался к своим чувствам и поймал отголоски человеческих душ, не только на суше, но и на море. Семь или шесть человек шли со стороны дороги и не меньше десяти, приближаясь к берегу, плыли на лодке. До одной группы примерно сто пятьдесят метров, а до другой двести. Мы между ними, а значит, не ошибся Ростич, встреча будет именно здесь, и мы не зря провели здесь столько времени.
- Чи-чи! - подал я голос в сторону Доброги, и сотник меня услышал.
На краткий миг вздрогнули вокруг небольшого песчаного пляжа кусты, и все замерло. Прошло несколько минут и в предрассветных сумерках на берег вышли люди, семь воинов. Один, который находится впереди, явно, князь Тетыслав, высокий, костистый мужчина с узким и слегка вытянутым вперед породистым лицом в кафтане и с мечом на боку. А остальные, судя по плотному телосложению, звяканью металла и резким движениям, его телохранители. Вон как настороженно оглядываются и ко всему прислушиваются. Но в кустарник они войти не решаются и это хорошо, проживут на несколько минут дольше. Эта группа от меня всего в пяти-шести метрах и я готов броситься на этих людей и прикончить любого, кто встанет на пути. Но команды нет, и я понимаю почему. Надо дождаться германских гостей и только после этого действовать.
Немцы не замедлили. Буквально через минуту на воде мелькнула темная продолговатая тень, и послышался плеск воды, которую рассекали весла. Князь подошел поближе к морской кромке, и вскоре лодка пристала к берегу. Шорох песка. На берег выпрыгивают люди. Телохранители и гребцы остаются на месте, а к кустам приближаются двое, Тетыслав и тот, кому он продает свой народ. Суки рваные! Один за деньги и влияние рубится, а другой за власть. Козлы! Мать их так!
Князь и его собеседник останавливаются. Они всего в паре метров от меня и я слышу их разговор, благо, ветер дует в нашу сторону.
- Что вы скажете, коназъ? - с жутким акцентом спрашивает немец, про которого известно, что это знатный купец Герхардт Дарен.