- Я не вор и ничего не крал, - слегка соприкоснувшись с чувствами стражников и иноземцев, и понимая, что встрял, возразил я городскому блюстителю правопорядка.
- Тогда открой свою суму. Если там ничего нет, свободен, а коли чего найдем, то пеняй на себя.
Делать было нечего, я расстегнул ремень сумки и откинул клапан. И поверх моих трофейных вещей, которые я взял из личной поклажи разбойников, лежал небольшой, но тугой кошель, который мне, скорее всего, подбросил ловкий холоп барона. Ситуация плохая. Меня взяли с поличным. Заступиться за Вадима Сокола некому. Город вокруг незнакомый, а законы в эту эпоху, насколько я помнил историю, были жестокими и ни разу не толерантными. И по хорошему, мне следовало бы принять "милостивое" предложение Сальяса. Но я не привык отступать, не хотел идти на поводу обстоятельств и уж тем более не мог предать память Ратибора, который доверил мне свое дорогое оружие, про истинную цену которого мне успел поведать Рацлав Сленза. Поэтому я решил, что раз уж не смогу никому и ничего доказать, мне необходимо бежать. Глядишь, до вечера пробегаю, город все же немаленький и укромных мест в нем хватает, а там как фишка ляжет, можно по реке уйти или попробовать перебраться через стену. И хотя шансы на это невелики, следовало рискнуть.
- Так что скажешь, голодранец, - старый стражник надвинулся на меня, а здоровяк стал заходить с тыла, - принимаешь предложение благородного человека или все же на суд пойдем? Только учти, есть четыре видока[9], которые подтвердят твою вину. И значит, тебе грозит огромный штраф, который ты за всю свою жизнь не выплатишь, а если судья будет не в настроении, то еще и правой руки лишишься.
Взгляд вправо и влево. Вокруг собирается любопытный народ, Богатырь за спиной вот-вот меня скрутит, а барон, морда надменная, смотрит мне в лицо и уже празднует победу.
"Что гад, - глядя на иноземного аристократа, подумал я, - думаешь, твоя взяла? А вот хрен там! Еще встретимся, и я тебе эту подставу припомню. Сволочь!"
Не оборачиваясь назад, я почувствовал, что еще секунда и на мои плечи лягут руки стражника-здоровяка. Был всего миг, на то чтобы вырваться из ловушки, и я его не упустил.
Пригнулся. Над спиной схлопнулись ладони-лопаты, Рывок вперед. Удар головой в солнечное сплетение стражника, и он, задыхаясь, сгибается пополам. Медлить нельзя. Выпрямляюсь и передо мной крысиная морда баронского холопа.
- А-а-а, сука! - сами собой вырвались из меня неласковые слова, и мой кулак впечатался в мерзкий остренький нос. Удар у меня сейчас, конечно, не тот, что был раньше, руки еще слабоваты. Однако сопатку слуге аристократа я набок все-таки свернул. После чего, не обращая на орущего холопа, который пытался остановить хлынувшую наземь кровь, никакого внимания, я рванулся в ближайший переулок.