— Мораль, значит, такая: не умеешь летать — не выпендривайся.
Казаков сам вел машину. В зеркало ему видно было раскрасневшееся лицо Сомова, его самодовольное выражение. Встретившись с ним глазами, Казаков демонстративно повернул зеркало.
Сомов крякнул, развалился поудобнее и произнес ворчливо:
— А то у нас есть такие — летать не умеют, а строят из себя… ну, просто сокол, степной орел.
— А вы почему здание электростанции построили меньше проектных отметок? — неожиданно спросил Казаков.
— А что, заметно? — наивно удивился Сомов, стараясь свести разговор к шутке.
— К тому же еще и без окон, — словно не расслышав его возгласа, продолжал Казаков. — Дверь должна быть железная…
— Мало что должно быть, — угрюмо отозвался Кирилл Артемович. — Если б все как должно, мы давно бы уже в коммунизме жили.
— Вот и я так думаю, — серьезно согласился Казаков. — Разгильдяйства у нас еще много. Не по-хозяйски к работе относимся.
— Спрашивать легко, — ожесточился вдруг Сомов.
— А стройматериалами вы обеспечили? Кирпич полагается, а мне бой везут, из него только собачью конуру строить. А мы выкручиваемся. Чуть меньше, а все ж построили здание. Установили все чин-чинарем. Акт подписан, работа принята.
— И все-таки за отступления от проекта будем строго наказывать, — сухо ответил Казаков. — Рублем будем бить.
— А, бейте, — махнул рукой Сомов и снова заворочался на сидении. — Нам не привыкать. Нам государство на то большую зарплату и кладет, чтобы мы могли рублем за чужие грехи расплачиваться. Одни вкалывают и взыскания получают, а другие только выпендриваются — а им за это благодарности и даже премии.
— На что это вы намекаете? — обиделся Казаков.
— А что мне намекать — я любому в глаза скажу. Вот, к примеру, ваши эти изобретения, механические колодцы, за которые вы хороший куш отхватили, они животноводам нужны?
— Полагаю, нужны.
— Человек предполагает, а бог располагает. Ну вам-то они еще скажут: нужны, вам побоятся правду рубануть. А от меня не скрывают, я у них свой человек. Так мне Тачев прямо признался: пока он воду на пастбища водовозками возит, ему постоянно новые машины выделяют. А сейчас кто без машины, тот вроде и не человек. Так вот Тачев говорит: набурите скважин, обводните пастбища, ему вместо машины — шиш. Да еще потребуют поголовье овец увеличивать. А на кой ему черт лишние хлопоты? Ему и так хорошо, без наших механических колодцев. Так что дятел прав был.
— Это вы ретроград, а не тот чабан, — усмехнулся Казаков и обернулся на мгновение, чтобы в глаза Сомову взглянуть, но тот воротником прикрылся и кепку глубоко надвинул, на взъерошенную птицу стал похож.