Он был тяжелый, мокрый и холодный, и ее передернуло от отвращения. Она посмотрела по сторонам и снова перевела взгляд на незнакомца.
— Эй! — сказал Джон.
Наоми присела на корточки и заглянула ему в лицо. Только сейчас она заметила маленькую дырочку у него во лбу, прямо над правым глазом. В ране запеклась кровь, дождь так и не смог ее размыть. Кожа вокруг посинела.
Она взвизгнула и на коленях переползла на другую сторону. Дыра в затылке, волосы вокруг опалены. Спекшаяся кровь.
— Его застрелили. — Судорожно припоминая хоть что-нибудь из курса первой помощи, что им преподавали в школе, она схватила его за руку, отогнула кожаную перчатку и прижала пальцы к его запястью. Рука была, как ни странно, теплая.
Она попыталась определить, есть ли пульс, но так и не смогла. Он вдруг открыл глаза.
Ее сердце едва не выскочило из груди.
Он вращал глазами и, кажется, не видел ничего вокруг.
— Где мои дети? — спросила Наоми. — Вы меня слышите? Где мои дети? Ради бога, скажите, где мои дети?
Он никак не отреагировал. Глазные яблоки все так же вращались.
— Где мои дети? — закричала Наоми. Она не верила своим глазам — как он может быть жив с двумя дырками в голове?
Его рот приоткрылся. Закрылся. Снова приоткрылся и снова закрылся, как у рыбы, выброшенной на берег.
— Мои дети! Где МОИ ДЕТИ?!
— Лара, — еле слышно прошептал он. — Лара…
— Кто вы? — спросил Джон. — Пожалуйста, скажите, кто вы?
— Лара, — повторил он. Его голос был тише ветра, но в нем явно слышался американский акцент.
— Где мои дети? — Наоми почувствовала отчаяние.
— Позвони в скорую, — сказал Джон. — Нужно вызвать скорую…
Его перебил вой сирены.
— Лара, — выдохнул незнакомец. Он вдруг уставился в какую-то точку в пространстве, словно увидел перед собой свою Лару, но тут же его взгляд снова стал отрешенным.
Голубые огни вспыхивали и гасли где-то вдали, но казалось, расстояние между ними и домом совсем не уменьшается. Завывала сирена, но отчего-то звук тоже не приближался. Может быть, это не к нам, а к кому-то еще, мелькнуло в голове у Наоми. Может, они вообще никогда не приедут. Спотыкаясь, она подбежала к краю лужайки, без остановки выкрикивая имена детей, вглядываясь в кусты, в тени, в темные, пустые поля.
В тьму, поглотившую ее детей.
Сирена, кажется, зазвучала немного ближе, и Наоми вдруг испугалась, что дети там, на дороге, а полиция в спешке и в темноте не сумеет их заметить. Увязая в грязи размокшими тапочками и хватаясь за ограду, чтобы не упасть, она выбралась на дорогу и отчаянно замахала фонариком. Она не замечала ни холода, ни проливного дождя.