Она поколебалась.
— А как у вас со временем? Я вас не очень задерживаю?
Он взглянул на часы. Половина восьмого. Наоми сказала, что будет дома не раньше девяти.
— Нет, все в порядке.
— Ну хорошо. Тогда еще шардоне.
Джон посмотрел на пустую кружку. Будучи студентом, он мог легко осилить полдюжины таких. И пиво было более крепкое.
— Мне тоже еще пива. Рискну. Жизнь одна, как говорится.
Салли нажала кнопку «стоп» на диктофоне и немного наклонилась вперед.
— Не для записи — а что вы на самом деле думаете о будущем? Мне очень интересно.
Джон и сам не знал, что заставило его сказать это. Может быть, алкоголь, который ослабил самоконтроль и развязал ему язык. Может быть, смутная мысль, что, если он немного пооткровенничает с журналисткой, она напишет более благосклонную статью. А может быть, это было просто естественное стремление мужчины покрасоваться перед женщиной, которой он симпатичен. Или, в конце концов, он слишком долго сдерживался, хранил все внутри. В любом случае Джон не ощущал опасности. Она же приятельница Наоми. Ей можно довериться.
— Наше будущее — это дети на заказ, — конфиденциальным тоном сообщил Джон.
— Вы имеете в виду, клонированные?
— Нет, не клонированные. Я имею в виду, что мы сможем выбирать гены, которые перейдут к нашим детям.
— Зачем?
— Затем, чтобы контролировать мать-природу. Чтобы иметь возможность направлять наше эволюционное развитие в ту сторону, какая нам нужна. Чтобы увеличить среднюю продолжительность человеческой жизни до нескольких сотен лет, если вообще не тысяч, вместо жалких трех-четырех десятков.
— Мне как-то не слишком нравится эта перспектива — дети на заказ. То есть я понимаю, что это должно произойти, но мне страшно. Как вы полагаете, когда это будет? В смысле, через сколько примерно лет это станет возможным? Лет через десять?
— Это уже возможно.
— Я не верю, — возразила она. — По крайней мере, я ничего об этом не слышала. А я много с кем разговаривала.
Алкоголь полностью затуманил сознание Джона. Он чувствовал себя прекрасно, журналистка казалась ему все более очаровательной, напряжение спало, и он расслабился. Возможно, слишком расслабился. Вся эта секретность здорово давила на мозг. Какой вред будет оттого, что он поговорит с подругой Наоми? Он посмотрел на диктофон. Красный огонек записи не мигал.
— Это ведь не для записи? Точно?
— Абсолютно.
Он улыбнулся:
— Вы разговаривали не с теми людьми.
— Вот как? А с кем мне нужно поговорить?
Джон постучал себя по груди:
— Со мной.