— Все твердили, что это сделал я. Кроме того, в моем трейлере нашли их вещи.
— Но ведь ты не помнишь…
— Тогда меня это совсем не заботило.
Я не переставал удивляться. Этот человек, которого я, честно говоря, и человеком-то не считал, излагал мысли связно, нормальным, грамотным языком. Вот тебе и маньяк.
Монка сразил очередной приступ кашля, ещё более сильный, чем прежде. Когда он закончился, я потянулся к его запястью.
— Дай мне проверить твой пульс.
Он отдёрнул руку.
— Не надо.
В его голосе прозвучала угроза, и я решил не рисковать. Монк снова прислонился к каменной стене.
— Как случилось, что ты, доктор, взялся раскапывать трупы? Надеялся их оживить?
— Нет. Я это делаю, чтобы помочь найти того, кто их убил.
Монк усмехнулся:
— Понятно.
Слушать его тяжёлое дыхание с присвистом было мучительно. И выглядел он ужасно. Лицо в поту, глаза ввалились, кожа жёлтая, как пергамент.
— У тебя ведь действительно был сердечный приступ, — произнёс я. — Ты не симулировал его, верно?
Монк поводил рукой по голове, попадая большим пальцем в жуткое углубление в черепе. Казалось, это его успокоило.
— Кокаин.
— Ты передозировал кокаин? Намеренно?
Он кивнул.
— Сколько?
— Достаточно.
Теперь стало понятно, как Монк обманул докторов. Передозировка кокаином вызывает сильную тахикардию и повышение артериального давления. Это ошибочно приняли за симптомы смертельно опасного сердечного приступа. Оценивая состояние Монка, я предположил, что он страдает по крайней мере сердечно-сосудистой недостаточностью, а возможно, чем-то более серьёзным. И это не считая сильного поражения дыхательных путей. Просто чудо, что он до сих пор жив.
— Но ты ведь мог умереть, — сказал я.
Он скривил рот.
— Ну и что?
— Почему ты ждал восемь лет, чтобы сбежать?
Его рот опять скривился в гримасе, которую я ошибочно принимал за улыбку. Но теперь, посмотрев ему в лицо, я осознал, что это было что угодно, только не улыбка.
— Потому что я невиновен. Эти ублюдки, чтобы обвинить меня, подбросили улики.
До этого момента я ему почти верил. И, да простит меня Господь, даже жалел его. Монк был способен на многое, но только не на актёрство. Значит, что же это получается? Он параноик?
Монк бросил на меня свирепый взгляд, видимо, уловив что-то на моем лице.
— Ты считаешь меня психом?
— Нет, я просто…
— Не ври.
Он продолжал хмуро рассматривать меня. Надо было действовать очень осторожно.
— Почему ты думаешь, что тебя подставили?
Он перевёл взгляд на свои ободранные костяшки. Оттуда ещё сочилась кровь, но это его, похоже, не беспокоило.
— Новый сокамерник рассказал мне всё. Это он залез в мой трейлер перед тем, как там устроили шмон. А вещи ему дал полицейский, заявив, что так нужно для расследования. И пригрозил, что если он кому-нибудь расскажет, то его упрячут в психушку или посадят по обвинению в педофилии. Сказал, что для него будет лучше держать язык за зубами. Так он и делал. Никому не говорил, пока не загремел в тюрьму и не захотел расквитаться с теми, кто его туда упёк. — Монк отвернулся и сплюнул. — Зачем ему это было надо, я так и не понял.