— Ты что, считаешь меня дураком? — буркнул Монк, хватая руку Софи.
— Не лезь к ней! — крикнул я, отталкивая его.
Наверное, огромного быка оттолкнуть было бы легче.
Но Монк отпустил её руку и вперил в меня немигающий взгляд, в котором сквозила едва сдерживаемая готовность к насилию. Этот взгляд был мне хорошо знаком.
— У неё внутри головы собирается кровь, ты меня понял, осёл? — произнёс я срывающимся голосом. — Вероятно, это результат автомобильной аварии или более ранней травмы. Но если не сделать операцию, то она умрёт. Пожалуйста, помоги мне вынести Софи на поверхность.
Монк нахмурился, оглашая хриплым дыханием тесную пещеру.
— Но ты же доктор. Сделай что-нибудь.
— Я же сказал, ей нужна операция.
— Будь оно проклято! — Он вскинул кулак, собираясь ударить о стену.
Я повернулся к Софи:
— Не засыпай. Нельзя.
Надо было заставить её встать и идти.
— Не могу… — простонала она.
— Можешь. Давай сядь прямо. Мы уходим отсюда.
Монк сдавил мне плечо. Я испугался, что треснут кости.
— Нет! Она обещала мне помочь.
— Ты что, не видишь, что сейчас она никому помочь не может?
— Она останется здесь.
— И что, пусть умирает? — Меня трясло от ярости и сознания собственного бессилия. — Софи единственная из всех относилась к тебе как к человеку, пыталась помочь. Тебе мало крови на руках? Хочешь ещё?
— Заткнись!
Он занёс кулак, и я понял, что мне конец. Избежать удара не было возможности. Но кулак пронёсся рядом с моим лицом — рукав его куртки задел щеку — и вонзился в камень рядом с моей головой.
Я застыл, слушая напряжённые хрипы Монка. Он постоял, наверное, с минуту, обдавая меня своим зловонным дыханием, и отошёл назад. С его руки капала кровь. Ещё бы, такой удар. Неужели он ничего себе не сломал?
Ему было больно, но вида он не подавал. Долго смотрел на свои распухшие костяшки, словно они ему не принадлежали, затем перевёл взгляд на Софи. Несмотря на огромные размеры, вид у него был какой-то жалкий и даже трогательный. Как у человека, потерявшего надежду.
— Но она бы всё равно не смогла мне помочь? — спросил он.
— Нет.
Монк опустил голову. А когда поднял, его лицо снова стало непроницаемым.
— Тогда давай выходить.
* * *
Необходимо было привести Софи в чувство. Пригодились флакончики с нюхательной солью. Она стонала, отворачивала голову, но нашатырь подействовал. Это было, конечно, временной мерой, и мне нужно было как можно дольше держать её в сознании.
И времени у нас было в обрез.
При травме головы всегда существует опасность возникновения гематомы. В некоторых случаях она развивается очень быстро, порой проходят недели, прежде чем внутри черепа медленно набухнут кровяные волдыри и начнут давить на мозг. У Софи гематома проявилась через несколько дней. Вначале она была почти незаметна, при осмотре в больнице её не определили, и Софи выписалась раньше, чем провели детальное обследование.