— Вы что-то говорили насчёт выпивки? — улыбнулся я.
Ужин мы готовили вместе. В холодильнике нашлись отбивные из молодого барашка, картофель фри и кое-какие овощи. В общем, пиршество получилось на славу. Софи достала бутылку вина, я открыл её.
— В Падбери всего один магазин, так что вино не коллекционное. Извините.
— Уверен, что оно прекрасное.
Так оно и оказалось. Алкоголь быстро снял напряжение, и мы, поужинав, перешли в гостиную, не забыв захватить бутылку.
Я затопил печку, и мы сели рядом на диване. Я что-то говорил, потягивая вино, а Софи молчала. Вскоре я заметил, что она спит, поджав под себя ноги. Лицо дышит покоем, ссадина почти не видна. С годами Софи не подурнела. Она не была красавицей, но, уверен, когда шла по улице, заставляла мужчин поворачивать головы. И так наверняка будет ещё восемь лет. Или одиннадцать.
Я наблюдал за ней со странным ощущением покоя и нежности, какую не испытывал уже много лет, и не предполагал, что когда-нибудь это чувство вернётся. Почти пустой бокал, который Софи держала ослабевшими пальцами, едва ли не опрокинулся. Пришлось его забрать. Я старался проделать это осторожно, но она проснулась и посмотрела на меня:
— Извините, я, кажется, задремала.
— Вы очень устали.
Софи улыбнулась:
— Так гостей не принимают.
— Вам лучше лечь в постель.
— Да, плохая я хозяйка, плохая. — Она встала, опираясь на моё плечо, и покачнулась. — Ой…
— Голова закружилась?
— Да, немного. Наверное, от усталости. Не надо было так резко подниматься с дивана.
Мы стояли совсем близко, не шевелясь. Я обнимал Софи за талию, а она положила голову мне на плечо. Затем подняла голову и прижалась ко мне. У меня защемило в груди.
Неожиданно в окно ударило что-то тяжёлое. Мы резко отстранились друг от друга. Я ринулся к окну, раздвинул шторы, ожидая увидеть жуткое лицо Монка. Но стекло не разбилось, и за ним ничего не было видно, кроме густого белого тумана.
— Что это? — прошептала Софи.
— Надо посмотреть, — ответил я.
— Вы собираетесь выйти?
— Придётся.
Я взял стоявшую у печки тяжёлую железную кочергу и вышел в коридор. Софи поспешила в кухню и вернулась с фонарём.
— Заприте за мной дверь, — сказал я.
— Дэвид, но…
Я отодвинул засов и вышел. Кругом густой туман. Влажный воздух пропитан запахом глины и гниющих листьев. Холодно, зря я не надел куртку. Я начал медленно двигаться вдоль стены к окну гостиной, сжимая в руке кочергу. Но против Монка моё оружие было не страшнее шариковой авторучки. Впрочем, если это он, то мне придётся плохо.
Добравшись до окна, я увидел, как что-то шевелится у моих ног. Поднёс ближе фонарь. Он осветил близоруко щурящуюся сову. Её оперение было светлое, а в темноте она вообще казалась белой. Я опустил кочергу. Теперь все мои страхи казались глупыми и вздорными. Сова сидела ссутулившись на траве под окном, опустив крылья. Смотрела, не моргая на меня, не пытаясь двинуться.