— Если бы не Тоболт, то, быть может, и не остался, — покачал головой Барат. — Это он меня нашел и выходил.
— Ну, за это ему будет особая благодарность и награда нашего народа, — многозначительно шевельнул бровями Корхарт. — А вот то, что ты в местное дворянство полез, не одобряю. Ты же наш кузнец! Что тебе там делать?
— Я сам решаю, что мне делать и когда! — неожиданно вырвалось у Барата.
Корхарт застыл, не донеся ложку до рта. Потом медленно ее положил на тарелку.
— И как же это понимать? — тихо осведомился он.
— Ну, не мое это — жить в подземельях, — чувствуя себя крайне неловко, пояснил Барат.
— А как ты в подземельях оказался, не помнишь? — прищурился Корхарт.
— Я о своем долге перед Подгорным народом помню…
— Помнишь? Это очень радует, что память у тебя хорошая! А то, что король взял тебя под свою руку, ты помнишь? Что Брамур и Мартрехт тебе искусство тайное передали, ты помнишь? А то, что ты, в первую очередь — кузнец, ты не забыл?
Корхарт, прекратив есть, рывком поднялся из-за стола. Гнев его был очевиден. Нос покраснел, мощные кулаки сжимались и разжимались. Он набычился, стоя перед Баратом, и сердито смотрел ему в глаза.
— Так мне что, навеки засесть в подземельях и носа не казать наружу? — в свою очередь рассердился Барат. — Да, я — кузнец! И смею надеяться, неплохой. Да, искусство мне дали вы. Так ведь я и не отрицаю.
Барат встал напротив Корхарта. Тот вынужден был задрать голову, глядя на Барата снизу вверх.
Стук в дверь прервал столь содержательную беседу.
— Ну, кто там еще? — свирепо рявкнул Корхарт.
— Гран-гленд! Тут к тебе еще один визитер, — сообщил, просунув голову в проем двери, сержант.
— Гнать в шею! — распорядился Корхарт и ткнул пальцем в Барата: — Хватит с меня и этого визитера.
— Гран-гленд, мне кажется, это срочно, — не сдавался сержант.
— С каких это пор я должен прислушиваться к тому, что тебе кажется? — повернулся Корхарт.
Сержант рысью подбежал к Корхарту и, прижав к его уху губы, что-то прошептал. Корхарт не сразу осознал, что ему было сказано. Потом его глаза расширились, губы вытянулись в трубочку, и он ошеломленно воскликнул:
— Врешь, сто кусков пустой породы тебе в глотку!
— Клянусь Великим Алмазом! — истово поклялся сержант.
— А этому что здесь понадобилось?..
Корхарт запнулся и подозрительно уставился на Барата.
— А скажи-ка мне, парень, ты случайно к своим родственникам не заходил, по дороге сюда?
— Каким родственникам? — удивленно спросил Барат.
— Да к таким же белобрысым, как и ты сам.
Барат молчал, недоуменно глядя на Корхарта.
— Мда! — вздохнул Корхарт. — Вижу, не заходил. Так чего же этот посланник ко мне наведался?