И вот она уже торопливо шла к дому, готовая ворваться в него и взять заложников, лишь бы добиться своего. Без всякой охоты, ощущая на себе недоброе дыхание судьбы, Лизабет последовала за ней. Они пробежали последние несколько сот ярдов по негостеприимной земле, поскальзываясь на льду, хрустя морозным снегом, и поднялись на маленькое крыльцо. Сасс постучала и тут же, не в силах сдержаться, взволнованно крикнула:
— Мистер Коллиер! Шон Коллиер!
Крепко сжав кулак, она постучала еще раз, потом крикнула. Никакого ответа. Сасс отступила назад и оглянулась через плечо на Лизабет; в золотистых глазах промелькнул страх.
Внутри горел свет, хижина, казалось, излучала уют, но дверь по-прежнему оставалась закрытой. Расправив плечи, Сасс снова занесла руку и наполнила легкие воздухом, чтобы крикнуть еще раз, и вдруг отскочила назад, толкнув Лизабет, поскольку дверь широко распахнулась, а в дверном проеме возникла высокая мужская фигура.
Они стояли в темноте, он же был освещен горевшим за спиной камином, так что они ничего не видели, кроме ореола вокруг растрепанных черных кудрей и силуэта могучего тела, показавшегося им на первый взгляд грозным и звероподобным. Однако Сасс тут же разглядела в его мощи поэзию, в теле гармонию. Стройные бедра, длинные, сильные пальцы, вцепившиеся в дверной косяк. Его волосы не были всклокоченными и спутанными, а просто густыми и от природы непослушными, они вились и обрамляли его широкий лоб, падали на воротник теплой рубашки. Впрочем, лица видно не было.
Если бы ее не удерживала Лизабет, Сасс подошла бы к нему и повернула лицом к свету, как это делает во время съемок режиссер. Но она не успела ничего предпринять. Мужчина заговорил, и его голос прорезал холодную ночь, достигнув самой глубины ее души. В голосе звучала боль одиночества. Сасс интуитивно почувствовала, еще даже не пытаясь осмыслить рассудком, отчего он живет как отшельник. Говорил он с заметным ирландским акцентом.
— Что вам нужно, леди? У меня мало времени и еще меньше терпения.
— Шон Коллиер?
Сасс опомнилась первая, стряхнув с себя руки Лизабет, пытавшуюся ее удержать. Странным образом, Сасс не испытывала страха, лишь любопытство и желание добиться своего. Но теперь любопытство стало менее профессиональным, а желание более личным. Она сделала три шага и подошла к нему достаточно близко, чтобы получше разглядеть его лицо. Длинный, прямой нос, высокие скулы и широкий лоб. Борода и усы. Глаза находились в тени, возможно, были запавшими и темными. Лицо измученного человека. Человека свободолюбивого, бесхитростного, эмоционального. Сасс почувствовала его гнев. Кому-нибудь другому гнев этот мог показаться обращенным на людей, потревоживших его в зимний вечер. Но Сасс ощущала, что у его гнева корни глубже. Это кровоточащая рана, и Шон Коллиер зализывает ее здесь, в одиночестве, в своей берлоге. Она несмело протянула к нему руку в перчатке.